"У меня есть вопрос к тебе".
Интервью с Хавьером Родригесом. 3-ая (заключительная часть) часть.

 

Мика: Следующий вопрос: в интервью с тобой, опубликованном в одном из журналов, ты говоришь, что есть много молодых милонгеро, находящихся в процессе развития и также говоришь о том, что сейчас на милонгах есть много техники, но мало этого различия, нет того, что все отличаются друг от друга. В связи с чем возникает вопрос, что, на твой взгляд является этим источником, самым главным, тем, что сейчас не используется? Что на твой взгляд не хватает этим молодым милонгеро, которые находятся на стадии развития и хотят стать настоящими милонгеро?

Хавьер Родригез (Х.):Как бы это объяснить… Сделаю свой ответ наглядным. Например, вот красный цвет – он ведь красивый, да? И зеленый. И желтый… Сейчас все это будто бы исчезло. Я сейчас точно не помню результаты смешения разных первичных цветов друг с другом друг с другом, помогите мне вспомнить. К примеру, если смешать желтый и синий цвет, то какой цвет будет?

Зал: Зеленый

Х.: Таким образом, раньше было так (будет здорово привести здесь этот пример) – был синий и желтый цвет. Синий, желтый, синий, желтый – все были разными. Теперь же произошло следующее – желтый и синий цвета смешались, и в результате этого смешения все стало зеленым. И вдруг ты приходишь на милонгу и видишь, что все вокруг – зеленое. Но тут дело не в том, что все одинаково выглядят, а в том, что они танцуют одинаково. Речь тут о том, что видел цвет сущности танцоров. Вполне хорошо заметно, что этот парень, для того, чтобы достигнуть того, что он достиг, использовал желтый и синий цвета и создал все это. Видно то, что он не пытался стать первичным, оригинальным цветом. Он – это некая смесь. В итоге этих, после таких перемешиваний то, что мы видим сегодня – это то, что все ребята на милонгах являются «миксами», что они сделаны из огромного количества составляющих и никто из себя ничего не представляет. Красивый, уродливый, кривой, косой – не важно. Раньше было полно всего этого – ты приходил на милонгу и были те, кто тебе больше нравился, были те, кто меньше, но все были разными. Все слушали разную музыку. Все женщины были разными, и даже самая кривая была прекрасна, потому что она отличалась от других. А теперь настолько ко всем приклеился некий стереотип, прототип что ли, что на уровне эстетики все стало «зеленым». Больше нет первичных цветов, нет уникальности. А почему? Потому что ребята ходят заниматься ко всем маэстро подряд. И это здорово, но когда ты совсем младенец в танго, нужно быть осторожным. Я, например, благодарю Бога, танго и моего папу за то, что мой папа был тем, кто воспитывал меня с первых шагов во всем этом. Ну да, есть у вас пара песо и на сегодняшний день занятия танго не так уж дороги, раньше они были дороже. Сейчас эти занятия здесь почти бесплатны и люди приходят с телом-губкой и впитывают, впитывают, впитывают и иногда впитывают даже ошибки преподавателя, не отдавая себе отчет в том, что у преподавателя тоже есть ошибки. И копируют все, вплоть до самой сущности и скопировав сущность, копируют ошибки, индивидуальность, манеру двигаться, копируют даже парфюм. То есть нечто внутри людей утратило свой цвет. Было бы отлично, если бы мы изменили это нечто, что управляет всей этой ситуацией, когда все одинаковы. Мы и так уже все одинаковые, и мужчины и женщины, разве нет? Постараемся стать разными. Даже если ты - мой ученик, постарайся стать другим, поскольку ты далек от совершенства, когда ты начинаешь быть похожим на меня. Я сам нахожусь в уязвимом положении, когда делаю тебя таким же, как я. Ученику необходимо сказать: «Парень, твоя единственная ошибка заключается в том, что внутри тебя сидит злобный и опасный дух, его зовут Хавьер Родригес, выгони его из себя. Я уже научил тебя танцевать, теперь создай свое собственное имя и фамилию». Это все здорово, потому что очень просто скопировать кого-то, но очень сложно создать самого себя. Здесь я говорю о мужчинах. Мужчина создает стиль. Женщина, как правило, наблюдает: «Так, значит, вот этот танцует так, этот так, а тот – вот так». И женщинам просто скучно потому что все парни вокруг – зеленые (смеется). И тут приезжает какой-то китаец, встряхивает тебя как следует, и ты думаешь «Ммм…» (смеется)

Вопрос: Ты говорил, что сегодня несколько страшно ходить на милонги из-за темы с трафиком, о том, что люди не умеют передвигаться. В связи с этим у меня такой вопрос: как было раньше и что, на твой взгляд происходит сейчас, чего, как ты думаешь, не хватает или что должно иметь место быть?

Х.: То же самое, о чем мы говорили, затрагивая тему стилей в танго. Ситуация, когда все стало одноцветным, возникла потому, что все как бы заключили соглашение стать одного цвета, поскольку тот, кто был красного цвета спросил этого зеленого, того зеленого и вон того зеленого: «Ребят, что вы сделали, чтобы стать зелеными? Я тоже хочу стать зеленым!» И зеленые по-дружески рассказали ему этот рецепт. В итоге, естественно, все стали зеленого цвета, все подружились. И с этой позиции все представляется как очень квадратное, структурированное, такое, что не на что посмотреть. А ведь самое важное – это лишь то, что необходимо иметь уважение к остальным.
На танцполе… Понимаете, за столиком и в проходах между столами все мы – друзья, знакомые. Мы целуем друг друга, обнимаем, говорим: «Привет, как дела, как жизнь?» С того момента, как ты переходишь границу столиков, стульев и проходов между ними и выходишь на танцпол, вся дружба заканчивается, дружбы более не существует. Что, раз я твой друг, то я могу врезаться в тебя? Нет. Что, поскольку я – его друг, он меня простит, если я в него врежусь, он в меня врежется, мы столкнемся и так далее… Думаю, что здесь стоит добавить следующее: пусть у каждого будет свой собственный цвет, пусть каждый бережет его в себе и пусть другие это уважают, а тот кто не хочет это уважать – это его проблема. Но знаешь в чем дело? Чтобы это наладилось, надо что-то сделать, чтобы мужчины больше контактировали друг с другом. В объятии каждого мужчины, внутри, находится женщина, которая в момент танцевания смотрит в другую сторону и не знает, что происходит вокруг. И у женщины на ногах при этом есть оружие, страшное, которым она в этот момент может сделать что-нибудь ужасное, сама об этом не зная. Таким образом, если парень не находится в контакте с парнем, который находится перед ним, и не работает в команде с ним… Одно дело – работать в команде, другое дело быть друзьями. Когда ты ведешь машину на скорости по улице, ты не хочешь, чтобы кто-то в тебя врезался. И что ты тогда делаешь? Работаешь в команде с тем, кто тоже сидит за рулем своей красивой машины и с вон тем, сидящим за рулем своей. Что ты в этой ситуации делаешь? Вот это (крутит головой вправо-влево) Ведешь машину и делаешь вот так. А на милонге ты не на машине и если у тебя не присутствует ни один, ни другой локоть, то ты не защищен… И это естественно, потому что нет защиты, нет никаких бамперов. Это (показывает ладонь правой руки) – сигнал к остановке, (локоть) - никто не захочет столкнуться с выставленным локтем, и другой локоть, об который тоже никто не хочет удариться. Темы постуры в танго заключается в том, чтобы обернуть женщину в огромное количество защиты. Я буду защищать ее, таким образом, своей спиной, одной рукой, одним локтем, другой рукой, другим локтем. То есть до того как столкнуться со мной, другой парень два раза подумает и если уж он в меня врежется (поскольку аварии всегда имеют место быть), он врежется в нечто активное и присутствующее (например локоть). Если в момент танцевания у меня нет ни одного ни другого локтя, то в момент столкновения меня отбросит, вот так (показывает). Но поскольку врезавшийся в тебя ничего не почувствует, вы продолжаете танцевать, сказав: «Да нет проблем друг, все путем…» Как это нет проблем?! Да я тебя убью сейчас! Я тут, танцуя, находился на седьмом небе, а ты пришел и врезался в меня. Ты испоганил мне всю танду, испортил танец, испортил все! В моих глазах в этой ситуации ты просто придурок, который находится на танцполе, не контактируя при этом с другими парнями. Девочки же вообще в этот момент спят, они находятся где-то в другом месте. Девочка думает о том, чтобы красиво поставить ногу, что она должна слушать твою музыку, должна следовать за твоим корпусом, должна делать кучу всего. Она помещена внутрь чего-то. Она не находится снаружи, наблюдая за другими дурочками, которые хотят ее ударить. У нее нет своей защиты. Мы, мужчины, должны предупреждать такие ситуации. Мужчины не контактируют друг с другом, они не подключены друг к другу на танцполе. Именно мы, мужчины, создаем порядок, не женщины. И это потерялось, ребят, эта суть ролей, кому делать одно, кому делать другое. Например, женщине – мыть посуду, мужчине – вытирать ее. Есть некие роли. Давайте договоримся. И никакого мачизма, просто лишь если мужчина моет посуду, то женщине надлежит ее вытирать. А на танцполе вот так – если ты идешь вперед, ведя свою партнершу, ты должен находиться в контакте с тем, кто впереди тебя ведет свою партнершу. Это значит, что ты, передвигаясь по танцполу, связан с парнем, идущим впереди тебя, поскольку между ним и мной находится женщина, которая танцует со мной. И так же тот, кто идет позади меня, связан со мной, потому как между мной и ним находится его женщина. Таким образом, я не только защищаю свою женщину, я защищаю и его женщину тоже. Не только я один защищаю свою женщину, но и тот парень, впереди меня, тоже защищает ее. Именно так и танцевали на милонгах таких как милонга, называвшаяся «Regine» в «El Beso», где творилось нечто, поскольку танцевали все без исключения, вплоть до тараканов. Внутри обычно находилось человек 500 и единственное, чем люди соприкасались друг с другом в танцевании – это ткани пиджаков. Прежде чем задеть тебя, любой парень останавливался, чтобы не разрушить ощущения своей, твоей женщины и женщины того типа сзади. Он предпочитал пожертвовать своими ощущениями, чтобы не влезть в ощущения других. Сейчас то, что можно увидеть – это полный беспорядок. Не хватает светофоров, там, не знаю, ограждений. То есть как будто бы всем раздали бесплатно водительские права так, спокойно, как проездной на метро. Заходите, мол, все, на танцпол. Но это ведь не так. Раньше, прежде чем ступить на танцпол, ты обязан был уметь танцевать. И «уметь танцевать» означает именно это. То, что необходимо понимать очень многие вещи. Умение танцевать – это не умение делать «сандвич», нет. Это твое умение передвигаться. Раньше ты входил на танцпол и ты просто впадал в панику, поскольку все остальные мужчины как бы возвышались над тобой, будто великаны. Естественно на уровне энергетики, в реальности это был старичок, такой, что подуешь и улетит (смеется). Все эти ощущения были энергетическими, потому что все они смотрели на тебя с выражением лица, будто говорящим: «Если ты хоть заденешь меня, я заставлю тебя вспомнить всю свою жизнь. Я тебе ногу отрежу. И ты не сможешь мне ничего возразить на это» (смеется). Нет, ты даже не представляешь себе, как все было.
Хорошо, возвратимся к тому, что я говорил до этих вопросов. Давайте не будем сопротивляться основным правилам. Есть вещи, которые нельзя изменить, которые должны хотя бы минимально, но сохраняться. И одним из кодигос милонги является то, что я сейчас сказал. А сегодня ты иной раз идешь на милонгу и хочешь потанцевать…да ты меня спрашивал, почему это у меня есть некоторые опасения ходить на милонги. Да, это есть… Потому что иной раз я сталкиваюсь с тем, что на милонгах водят женщины. И это полный кошмар. Вот предположим, я, танцуя между двумя женщинами, вижу, что впереди девочка танцует с другой девочкой и происходит некое столкновение. И вот как ты защитишь тут свою женщину, если твоя женщина поворачивается, видит другую женщину и начинается: «Ах ты, дрянь, так тебя и эдак… Смотри куда идешь!» Как ты разрешишь эту ситуацию, если рядом нет другого мужчины? И в этом смысле это все полный ужас, конечно. Я при этом не говорю, что женщины не могут танцевать с женщинами. Но женщина, которая «надевает яйца», для того, чтобы танцевать на танцполе за мужчину, должна не только уметь ходить за мужчину технически, но и уметь передвигаться по танцполу, находясь в контакте с другими мужчинами, не теряя уважения к ним. Это то же самое, что и женщина, севшая за руль автомобиля. Кто в основном водит автомобили? Мужчины. Если женщина хочет ехать по улице за рулем автомобиля, она должна почувствовать себя мужчиной или, как минимум, быть с ним в контакте, мол, ОК, ребята, я с вами контактирую. А не то, что она вся такая едет как хочет со словами: «Я женщина! Извините! В задницу мачизм!». Нет. Это не вопрос мачизма или феминизма. Я понятно объяснил? Девочки, если хотите танцевать с девочками – танцуйте, но та, кто за мужчину, в этот момент должна быть мужчиной. И точка. Со знанием огромного количества вещей.

П.: Вопрос из Португалии, от Иоланды, а то она меня убьет, если я его тебе не задам. Вопрос такой: что тебе больше нравится танцевать когда ты выступаешь – хореографию или импровизацию и почему?

Х.: Ничего она не понимает (смеется). Нет, импровизацию, конечно же. Я поддерживаю танго импровизацию. В прошлом я уже делал огромное количество хореографий. Хореографии существуют для того, чтобы показывать их на сцене, и каждый кто их делает должен придерживаться этих строгих рамок постановки для того, чтобы получилось нечто такое… Но на сегодняшний день я танцую импровизацию, стопроцентное танго.

Пепа: Переходим к следующему вопросу…
ВОПРОС: Вопрос по поводу музыки: какова, на твой взгляд, разница, между тем, что ты наблюдал, когда ты ходил раньше на милонги и тем, что ты видишь сейчас, что ты чувствуешь, как тебе танцуется. Скажем так, были ли какие-то определенные правила и имеют ли место быть эти же правила в настоящий момент?

Х.: Так, дайте мне мате, пожалуйста… (смеется) Я постараюсь ответить на этот вопрос, но хочу, чтобы мой ответ не был неправильно воспринят, когда речь идет о диджействе. Но твой вопрос в любом случае замечательный и очень жестокий. Я вам отвечу на него как Хавьер – как я на это смотрю, как было раньше. Сегодня, в ответ на все вопросы, которые мне задали, я говорил, что сегодня – это сегодня, давайте жить здесь и сейчас и радоваться этому. Мне нравится танго. Все танго. Вплоть до самого ужасного. Если это танго, то оно уже мне нравится. Но когда я слушаю музыку у себя дома, я выбираю, что мне слушать, и не слушаю те танго, которые мне не очень нравятся. Но если эти не самые любимые мелодии ставят на милонге – это естественно, потому что это милонга и не ты выбираешь, что там ставить. Но раньше, и я хочу, чтобы вы это знали (а многие из вас, возможно, это уже знают), раньше были танго, которые ты мог только дома послушать, ты слушал их у себя дома или, иногда, их можно было услышать по радио. Это та музыка, которая никогда ранее не использовалась для милонг, для танцевания. Эту, в общем-то танцевабельную, музыку некоторое время назад стали ставить на милонгах, например… Сразу скажу, что я говорю это для милонгеро, для тех, кто хочет самого лучшего. Это не значит, что все остальное является никуда не годным. Нет. Речь не идет о том, что все остальное – это плохо, ужасно, этого не существует, это никуда не годится, давайте это в помойку выбросим, нет. Но если у тебя есть милонга (это то, что говорили милонгеро, ребят, я хочу рассказать вам это) и она начинается в 11 ночи и в 4 утра заканчивается, ты должен поставить 4 главных оркестра – Пульезе, Ди Сарли, Тройло, Д'Арьенцо. Я что-то забыл? Из главных? Их четыре? Из тех, что ставят? Ага, четыре главных. Между четырьмя главными ты ставишь Бьяджи, вальсы, также милонги. Также ты должен поставить Д?Агостино предположим, Тантури. Есть потрясающие оркестры. Но четыре главных ты должен поставить в любом случае. Эти четыре главных также имеют подвиды. Инструментальные были самыми мощными у них, но у них также, и у Ди Сарли и у Пульезе и у Тройло и у Д'Арьенцо, были певцы, то есть ты должен повторять оркестры. Таким образом, сперва, например, ставят инструментального Д'Арьенцо, но с таким же успехом можно поставить Д'Арьенцо с Эчагуэ (Alberto Echague) или Д'Арьенцо с Мауре (Hector Maure). Инструментального Ди Сарли необходимо ставить в любом случае, если этих танго нет на милонге – то это не милонга. Но и здесь также можно поставить Ди Сарли с… Руфино (Roberto Rufino). С этим трудно ошибиться. Можно поставить Ди Сарли с Дураном (Jorge Duran) (крестится). Также стоит поставить Ди Сарли с Подеста (Alberto Podesta). Отлично. Сейчас все дело в том, что на милонгах не ставят ни одного из тех Ди Сарли, что я тебе сейчас сказал, а ставят Ди Сарли с… Помаром (Mario Pomar). И есть еще один… Помар… и другой... Вообще эту тему я уже неоднократно затрагивал в разных беседах в последнее время. Ну, в общем, с другими певцами. Ах, да, вспомнил, с Флорио! (Roberto Florio) Это, конечно, неплохо, они классные, да. Но у милонгеро все равно появится в голове эта мысль: зачем ставить Ди Сарли с Помаром и Флорио, если есть с Подеста? Или Дураном. Или Руфино. (смеется) Таким образом, вечно стоит этот вопрос: что же поставить. И сейчас люди пытаются ввести в моду вещи, которые не могут «войти в моду», поскольку нельзя ввести в моду то, что… как бы это лучше объяснить… то, что уже существует. Они просто лишь снова вводят это в обращение. Все это – те вещи, которые можно просто лишь «вытащить из сундука». Если раньше все время ставили Ди Сарли с Руфино, сейчас ставят Ди Сарли с Помаром. В этой ситуации милонгеро (на уровне его мышления) это не очень нравится. Меня все это не сильно беспокоит. Если бы я должен был выбирать музыку, я бы точно поставил с Дураном. Но это потому, что мне нравятся Дуран, Подеста, Руфино. Меня не беспокоит то, что она ставят других певцов, но меня иной раз раздражает то, с какой позиции они это делают. Я сейчас говорю свое мнение. Иногда люди ставят музыку как бы идя против того как должно быть, не более чем по этой причине, и это не очень хорошо, поскольку танго уже полностью открыто и никто уже не может здесь ничего изобрести. Единственный, кто может поставить что-то новое, - это тот, кто откроет нечто действительно новое. Танго уже полностью изобретено и прослушано. Единственное, что может сделать каждый как диджей – это побудить людей танцевать под музыку, которая нравится им. Ты не можешь заставить людей танцевать под музыку, которая нравится тебе. Это самое важное во всем диджействе. И здорово, если ты как диджей помимо той музыки, которую ты ставишь для людей, ты, между делом, их отвлекаешь, на пару секунд, достаешь из сундука нечто неординарное и – бац! – ставишь это, но сделать это нужно очень по-доброму, а не так, как будто ты хочешь привнести нечто новое, используя при этом нечто уже открытое или просто старое. То, что я говорю, понятно? Основная мысль ясна? Одно время был такой, очень мощный, бум популярности одного оркестра, который мне очень нравится, то есть даже двух оркестров. Одним из них был Фернандес Фьерро (Orquesta Tipica Fernandez Fierro) и мне дико нравилось, когда ставили целую танду этого оркестра. Мне это очень нравилось, потому что это был не Пульезе, это был не Тройло и не Ди Сарли, это было нечто новое, ребят. Таким образом выделялось немного времени для музыки сегодняшнего дня. Ни один диджей при этом не делал чего-то революционно нового, все они просто лишь ставили музыку сегодняшнего дня. Вторым оркестром был Эль Арранке (El Arranque) c Ариэлем Ардитом (Ariel Ardit).

Из зала: Это прекрасный оркестр!

Х.: Да это просто оркестрище! Певцами у них были Ариэль Ардит и Лидия Борда (Lidia Borda), которые пели так, что, Боже мой…

Из зала: Но ведь смотри, сегодня ты приходишь на милонгу и не слышно ни Фернандеса Фьерро, ни Эль Арранке…

Из зала: Ни Лос Косос (Los Cosos de al Lao)...

Из зала: …ведь есть полно оркестров, которые очень хороши, но… Я обожаю Ди Сарли, однако…

Х.: Но ведь это не очень хорошо. Хорошо, когда диджей ставит в первую очередь те оркестры, которые он в любом случае должен поставить, чтобы милонга держалась на этих колоннах. Вперемешку со всем этим он может поставить нечто такое, сказав, мол, вот это танда… Ну в общем просто танда. Танда сегодняшнего дня. И тут он ставит что-нибудь Лос Косос, что-нибудь Фьерро, что-нибудь Арранке и, не знаю… подскажите мне что-нибудь еще. (смеется) Да-да, и Секстето Милонгеро (Sexteto Milonguero). Таким образом ты отдаешь должное и этой современной музыке. И совсем не обязательно…(делая глоток) ух, какая горячая вода! Весь язык обжег (смеется).

Вопрос: А раньше диджей ведь тоже был главным героем милонги, я это спрашиваю, потому что сейчас, это вроде как в моде, заявить так пафосно, мол, я диджей! Всегда ведь были люди, которые занимались именно тем, что ставили музыку?

Х.: Да, да. Диджей был… Ну вот смотри, объясню. Тебе говорили: «Будет милонга». В каком-нибудь красивом месте или просто какая-то милонга, которая уже является супер-мега-гипер-известной. Например «Regine». «В среду будет милонга в Regine». «А, круто! И кто будет ставить музыку?». «Карлитос». «Всё, идем». То есть все обстояло так, что ты не спрашивал (тебя это не интересовало), кто является организатором милонги. Ты спрашивал, кто будет ставить музыку и все. Это было гарантией того милонга пройдет очень здорово, потому что этот парень будет отжигать всю ночь, ставя, ставя, ставя музыку, и не будет ни одной танды, которая тебе не понравится. А не то, что тебе тут будут доставать из сундука нечто и навязывать тебе это именно с той точки зрения, что, мол, я тебе это ставлю, потому что я хочу ввести это в моду. Это не есть хорошо. Здорово, когда человек знает, в какой момент достать вещь из сундука, и выбрасывает ее в зал таким легким мановением руки (изображает), для того, чтобы одной тандой не испортить тебе всю ночь. Я был диджеем до того, как начал танцевать. И сейчас, если говорить о гибкости сегодня – хочешь поставить Ди Сарли с Флорио? Хочешь поставить Ди Сарли с Дураном? С Подеста? Поставь танду с четырьмя разными певцами. Если они такие, что один лучше другого, зачем быть таким непреклонным, думая, что раз уж я ставлю Ди Сарли с Подеста, то поставлю все четыре танго только с Подеста. Будет здорово, если мы сможем быть гибче. Тебе нравится Флорио? Одно танго – с Флорио – для тебя. Одно – с Подеста – для него. Одно – с Дураном – для меня (смеется). И все выходит в итоге очень здорово, потому что я выхожу с милонги и я доволен, потому что диджей, который хоть и не смог угодить мне целой тандой с Дураном, поставил мне, по крайней мере, одно танго с ним. И вот под это, с Дураном мне хорошо танцуется, а под остальных да, я тоже танцую, потому что я обожаю этот оркестр и певец тут уже не может испортить конечный результат.

П.: У нас есть время для одного коротенького вопроса и будем завершать…

Х.: Уууу…

Из зала: Не, не пойдет!

Х.: Мы можем остаться потом еще? Ну, вроде как после конца телепередачи, выключим камеру, поскольку это ведь сейчас передается по скайпу для всей планеты (смеется)

П.: Вопрос от Летти Куэва, из Мексики…

Х.: Ааа, Летти из Мексики, да-да.

П.: …вопрос такой: насколько важна, на твой взгляд, скромность в танго? (что, по твоему мнению означает быть скромным человеком в танго?)?

Х.: Не нужно быть скромными! (смеется) Скромность? Ох, Боже, ну и странный вопрос, потому что вот она спрашивает сейчас меня как танцора или как милонгеро или меня как…

Из зала: Как Хавьера.

Х.: Да… Дело в том, что иногда мне задают вопросы именно как Хавьеру... В общем, смотрите, ребят, ответ на этот вопрос я дам как Хавьер, не более того. По правде говоря, есть ли у кого-то или нет внутри высокомерия и надменности, он все равно не может быть только скромным. Невозможно, чтобы все было белым. Чтобы хорошо знать, что есть белое, ты должен знать каково оно, черное. Не жениться ни на одной из этих ипостасей и не давать ни одной из них заполнять себя. Я скромный человек. Мне нравится танго, но людей из танго я отбираю. Мне не нравятся люди из танго. Эти ночные, странные, мрачные люди и есть много странного в этих ночах, далеко не все там розового цвета. Но мне нравится танго. Танго я открываю для себя каждое утро, когда я просыпаюсь и ставлю Гарделя и пью мате или ставлю Д’Агостино и пью мате, также я могу все утро пить мате, слушая Д’Арьенцо с Эчагуэ. Есть танго для ночи, есть танго для дневного времени суток и танго присутствует в моей жизни все время, так, что даже сажусь я в такси и там тоже танго. Людей из танго каждый человек себе отбирает. И с определенными людьми, которые находятся в твоем сердце, ты создаешь как бы свою собственную семью. Многие из тех, кто сейчас находится в этом зале, живут в моем сердце, внутри меня, как скромного человека, это те люди, из которых состоит моя собственная семья, дорогие мне люди. И с этими людьми я познакомился на милонгах, в танго, благодаря танго. Но иногда необходимо быть надменным и высокомерным, чтобы справляться с определенными людьми и держать себя в ситуациях, когда на тебя пытаются оказать давление на невербальном уровне. Невозможно быть эдаким растением, цветком петрушки. И под лучами солнца, и под луной и на милонге. На милонге, если ты не подготовлен, с тебя сдерут кожу, тебе выколят глаза, тебе ногу сломают. И милонги прекрасны именно по этой причине, потому что в них есть то, что показывает нам, что мы – люди. Заразы такие, не правда ли? (смеется) Мы прекрасны и ужасны, мы плохие и хорошие, это ложь, что бывают люди скромные и не более того, люди, внутри которых ничего не сидит. Все мы, внутри себя боремся с этим сукиным сыном, и каждый человек хочет становиться лучше как личность, как человек. Но все мы знаем, что внутри тебя присутствует и Ева и полная стерва (к одной из девочек).

Из зала: Естественно.

Х.: И ты именно поэтому богиня, ты прекрасна. Почему? Именно потому, что ты каждое утро встаешь и думаешь, что хочешь быть лучше, лучше во всем. Я считаю именно так. Все мы должны искать способ становиться лучше. Есть люди, которые не могут это делать, потому что они унылы и меланхоличны, от этого им начинает становиться плохо, от этого они несчастны, а когда ты несчастен, ты становишься нехорошим человеком, надменным, высокомерным, для того, чтобы сделать плохо людям, которые как петрушка, ты так ам-ам-ам – и съедаешь их. В этом случае «петрушке» необходимо иметь высокомерие и надменность, силу, чтобы остановить эти посягательства. Необходимо выживать, и речь тут идет не только о милонге, хорошо будет ответить Летти на ее вопрос именно так, поскольку скромность надо иметь внутри себя уравновешенную с надменностью и высокомерием, мы все время должны поддерживать внутри баланс того и другого. Не стоит иметь больше высокомерия и меньше скромности, надо иметь одинаковое количество всего этого. Ведь именно благодаря этому высокомерию, этой позитивной надменности, ты сможешь общаться с людьми – и с теми, кто тебя любит и с теми, кто тебя не любит. Если во мне не будет доли этого высокомерия, скорее всего я не смогу общаться со многими людьми, потому что я буду думать: «Нет, нет, я очень скромен, я не могу общаться со всеми этими людьми». Нет. Я скромен и я буду танцевать для людей, подобных мне, для моих любимых, но также, с определенной долей высокомерия, я смогу танцевать и для тех, кто меня не любит. Мне не нравится это фальшь типа: «Я скромный! Я скромный!» Да расскажи это своей бабушке, не верю я. Нет, скромность должна быть уравновешена с той бякой, которая внутри тебя тоже есть, ни одна из этих частей не должна перевешивать другую, потому что как только это происходит, это начинает выглядеть фальшиво, неестественно, ты перестаешь быть самим собой.

Из зала: Да кто ж тебя не любит, Хавьер? Я ни от одного человека, ни разу, не слышала: «Хавьер мне не нравится». Ни от одного.

Х.: (смеется) Возможно, но тут я говорю в основном о работе над собой, внутри себя. Как я уже сказал ранее… и я уже говорил это в нашей сегодняшней беседе, также я сейчас скажу еще одну вещь, которую еще не говорил здесь. Если мне нравится танго, не беря во внимание людей из танго, я могу прийти на милонгу, где звучит танго, но нет ни одного человека, есть только я, один, на танцполе, и при всем этом могу быть самым счастливым человеком, потому что есть я и танго. Но я не смогу танцевать. Таким образом, инструментом, который мне необходим, чтобы быть счастливым, является женщина. Если ты любишь танго и любишь женщин, тебя абсолютно точно будет любить вся планета. Да, ведь если тебя любят женщины, то все, вопрос решен! (смеется) И после этого уже не важно, любят ли тебя мужчины или нет. Знаешь почему? Потому что мы, мужчины, всегда идем позади женщин. Танго находится в руках у женщины. Да, потому что вы, женщины, знаете, что мы не сможем танцевать, если вас не будет рядом и также наоборот, конечно же. Мужчина – это тот, кто создает стиль, мужчина – это, тот, кто должен создавать некую хореографию, он должен создавать некий рисунок под ту музыку, которая звучит на милонге. Ну предположим: Каннинг, играет Тантури и я нахожусь на танцполе один – в такой ситуации я как человек без ног, человек без сердца.¬ Мне необходима девочка, женщина, чтобы иметь возможность создать что-либо. То есть женщина – это не та, кто создает, это мужчина создает эту хореографию. С кем? С этим инструментом, которым является женщина. И женщина тоже думает, тоже чувствует, у нее тоже кровь бежит по венам. Таким образом женщина дополняет этого парня, который танцует, и таким образом рождается несравненность. В любом случае, здесь не может быть никаких ошибок, поскольку все это – творение двоих, как и создание ребенка. И это здорово!

П.: Давайте в завершение нашей беседы сделаем краткую серию вопросов-ответов.
Мы делаем это не потому, что мы снимаем это на камеру, поскольку мы и так уже снимаем, мы делаем это не для того, чтобы сделать фильм…

Х.: Смотрите-ка, как она меня окручивает (смеется)

П.: Да нет, не совсем так…

Х.: Не-не, мне это очень нравится (смеется). Давайте сперва похлопаем (аплодисменты).

П.: В общем, я задаю короткие вопросы, на которые ты даешь очень быстрые ответы.

Х.: Быстрые ответы? Уфф… (смеется) Я очень плохо умею давать быстрые ответы.

П.: Начинаем. Танго?

Х.: «Una Fija»

П.: Оркестр?

Х.: Ди Сарли.

П.: Певец?

Х.: (смеется) Ты меня просто убиваешь. Фьорентино (Francisco Fiorentino).

П.: Кумир?

Х.: Дай мне немножко подумать… Обязательно в танго? ОК, ОК, в танго. Мой папа.

П.: Танцпол?

Х.: У меня их два. Каннинг. Каннинг из-за пола, ребят, вы понимаете. Каннинг из-за пола, а из-за энергии – Сундерланд, где пол просто кошмарный, но это лучшая на свете милонга.

П.: Мечта?

Х.: Какая-нибудь мечта? Не знаю… Чтобы воплотились в жизнь все те глупости, что я сейчас наговорил (смеется).

П.: Твое главное достоинство?

Х.: (кокетливо, тихим голосом) Скромность. (смеется) Мое главное достоинство? Не знаю… Есть полно людей, которые меня хорошо знают и, возможно, я изменился. Лично мне кажется, что этим достоинством… мне кажется, что когда Господь Бог раздавал терпение, я был первым в очереди.

П.: Твое худшее качество?

Х.: (шепотом) Высокомерие. (смеется) Недостаток… (смеется) Я все деньги растратил… Я не умею откладывать. Это недостаток.

П.: То, чем ты больше всего восхищаешься в любом танцоре.

Х.: (смеется) Если он танцует, тем что он танцует. Это то, что я больше всего ценю.

П.: А что ты не выносишь в танцоре?

Х.: Если он не танцует.

П.: Танго, вальс или милонга?

Х.: Танго.

П.: Плавки или шорты?

Х.: Плавки (смеется) Плавки или шорты… Ну и вопросик… (смеется)

П.: «Los Mareados» или «Poema»?

Х.: «Los Mareados».

П.: Вверх или вниз?

Х.: Люблю середину (смеется) Удивлены, да? (смеется)

П.: На милонге: обычный выход или выход с крестом?

Х.: В какой ситуации: танцуя милонгу или на милонге?

П.: На милонге.

Х.: С крестом.

П.: Ди Сарли или Д’Арьенцо?

Х.: Ты вроде уже спрашивала… А, нет…

Из зала: Тебя уже спросили про оркестр, а теперь вопрос, кого из них двоих ты предпочитаешь?

Х.: Да-да. Д’Арьенцо. Д’Арьенцо мне нравится. Пусть будет Д’Арьенцо.

П.: Чичо или Копес?

Х.: (смеется) Думаю, я выберу Чичо, потому что я с ним больше знаком. С Копесом я не знаком.

П.: Лучший совет, который тебе давали когда-либо?

Х.: Ой, ребят, тут надо подумать… Даже и не знаю, в голову приходят совсем простые… Думаю, что лучший из всех, был…надеюсь у меня получится передать идею. Когда ты рождаешься, ты рождаешься к примеру мальчиком или ребенком… Ведь когда кто-то рождается, акушерка говорит: «Родился мальчик», а не «Родился человек». Лучшим советом было: «Старайся каждый день становиться лучшим человеком».

П.: И теперь, в завершение: совет, который ты бы дал нам на сегодняшний день?

Х.: Все то, о чем мы сегодня говорили, практически все ответы на все вопросы. Не вставайте со стула, если вы не заставили себя чувствовать, если вы не зажгли свое сердце, отправляясь танцевать. Если вы пошли танцевать – танцуйте, позволяйте себе, если вы делаете это с сердцем и головой, танцевать плохо, поскольку неважно как ты танцуешь, всякий раз, когда ты чувствуешь. Если ты чувствуешь, движение, которое ты сделаешь плохо, все равно выйдет у тебя хорошо. И никогда не говорите «да», когда вы должны сказать «нет». «Нет» является более важным, чем «да». Научитесь говорить «нет». Во многих ситуациях. Не только человеку, который тебя приглашает потанцевать. Научитесь говорить «нет» самим себе, к примеру: «Этого я больше не буду делать», «Этого я себе не прощаю», «Я больше не буду общаться с этим испорченным человеком», научитесь больше говорить «нет». Мы сейчас живем в эпоху какой-то революции, когда ответом на все является «да» - хочу позволить себе делать это, хочу позволить себе делать то. Все время «да», ужас какой-то. Нет, надо уметь говорить «нет». Поскольку «нет» освобождает тебя. Например, она не хочет танцевать. И есть парень, который приглашает ее и она соглашается. В этой ситуации она делает плохо самой себе, поскольку она сама себя не освободила. Помимо этого, она испоганит танду этому парню, ведь он-то хочет потанцевать с ней. Она окажется перед ним со скрытым «нет» и испортит ему танду, понимаете? «Нет» зачастую спасает танго. Да, оно спасает его. Оно сохраняет для тебя возможность по-настоящему потанцевать одну танду и пойти спать. Я сейчас сказал эти три-четыре момента как некое резюме. Важно чувство, важно жить в танго, с любовью, техническая сторона не так важна. Вечно впереди эта тема техники, витающая в воздухе, некие ужасные прототипы, которые настолько мощны, что все забыли о самих себе. Женщины забыли, как быть женщинами в танго. Они или милонгеры или танцовщицы. Нет женщин на танцполе. Это прискорбно.

П.: Аплодисменты на прощание (аплодисменты).

Х.: В следующий раз те, кто задавал вопросы – приходите еще. Тех, кто не задавал вопросы, мы не пригласим (смеется).

Перевод на русский язык Ильи Семочкина

Фото Stanisaw Markowski