Это интервью одно из огромных интервью с маэстро-танго Густаво Навейра, которое началось в марте 2005, и с тех пор постоянно продолжается. Оно продолжается и сейчас, и мне хотелось бы включить в него несколько интересных вопросов от некоторых людей. Если и у вас есть вопросы и вы хотели бы их задать маэстро, пожалуйста, присылайте их нам на адрес
tangolessons@danceoftheheart.com для возможного включения в последующие публикации.
Интервью с Густаво Навейра
Часть 1
КОР. Когда для Вас началось танго?
ГН. Я вырос в окружении танго – мой отец был тангеро, и у нас в доме всегда звучало танго. Но что касается танца, это был особый случай, который я хорошо помню. Когда мне было 12 лет, мы пошли всей семьей на свадьбу. Здесь не было никого, кого бы мы знали лично, моя мать просто сшила платье для невесты, и поэтому мы оказались на свадьбе. Во время приема, кто-то включил танго, и одна женщина, когда услышала музыку, громко спросила: «Есть ли здесь хоть один мужчина, который может станцевать со мной настоящее танго?» Никто не ответил, но мой отец, не знакомый этим людям, неожиданно сказал: «Это было бы большим удовольствием для меня, сеньора.». Глубокое молчание заполнило комнату. Мой отец находился на противоположной стороне комнаты, напротив той женщины, и он стоял там, ожидая ее согласия. Когда она сказала Да, он пошел к ней навстречу и они встретились в центре танцевального зала. И они танцевали. Конечно, они никогда не встречались раньше. Они танцевали так отлично, как будто бы они делали это в течении долгого времени. Эта ситуация была удивительна для меня и всех остальных на этой вечеринке. В этот самый момент мой отец стал героем для меня.
В качестве комментария по культуре танго, мне следует сказать, что другая причина случившегося заключалась в том, что женщин из моей семьи не было в комнате в этот момент. Там были только мой отец и я. Если бы моя мать была там, то, я думаю, мой отец никогда не сделал бы этого.
Когда мне было 16, я захотел, чтобы отец научил меня танцевать танго, но, увы, это было не очень успешно. В 1981, когда мне шел двадцатый год я начал обучение у Родольфо Динзеля. Я был одним из его лучших учеников на этих курсах, и он делал мне особенные замечания и работал со мной очень напряженно. В это же самое время я нашел партнершу, которую я встретил в университете Буэнос Айреса, в фольклорном балете. Этой партнершей была Ольга (Бесио), которая стала в последствии моей женой. Она начала «подстрекать» меня к усиленному обучению танго. В 1983 году я впервые вместе с ней начал преподавать.
В это самое время было кое-что очень важное для развития танго, относящееся к политической ситуации в Аргентине. В 1983 в государство вернулась демократия, а военная диктатура не была причиной того, что танго вымерло как массовый танец – даже в Золотой Век танго, когда у нас был Перрон, который также был военным диктатором! В Аргентине многие люди любят осуждать действия правительства, при этом, считая, что самим им ничего не нужно делать. Это проблема у нас существует…
Но, для танго важным в этот момент было то, что новый президент, Рауль Альфонсин, совершил очень важный шаг. Он создал сеть культурных центров по всему Буэнос Айресу и создал программу по найму людей на работу в этих центрах, для того чтобы они давали уроки по самому широкому спектру тем для жителей города, бесплатно для обучающихся. И что же было обнаружено: в то время как кто-то хотел обучать фотографии и имел пять студентов, или рисованию и имел десять студентов, или обучать игре на гитаре и имел пятнадцать студентов, люди, которые обучали танго имели пятьдесят, семьдесят, сто студентов в своих классах.В культурном центре, где я преподавал, был установлен лимит на количество обучающихся в классе до ста пятидесяти студентов. Администраторы были обязаны прекратить принятие заявлений, когда количество их достигнет этого лимита. Но кто-то забыл сделать это, и продолжал принимать заявления. Когда я пришел в класс в первый день, там было 500 человек битком набитых в крошечной комнате. Я смог едва протиснуться в дверь. Кое-как добравшись до стула в середине комнаты, я встал на него и сказал: «Хорошо, все, кто находится слева от меня остается здесь, все, кто справа - приходите в июле.
Это было очень ново – крупномасштабная структура и программа, которая делала это действительно доступным для каждого, кто хотел изучать, танец танго. И все преподаватели учили так, как могли, без какой бы то ни было оценки и определения кто из них «правильный» и кто «не правильный». Я знаю много учителей, которые стремились быть «истинными учителями танго», которые начали танцевать танго в моих классах.
Многие в других странах думают, что шоу «Аргентинское танго» послужило «спусковым механизмом», запустившим «возрождение» танго в Аргентине в 1980-е годы. Но это шоу не возвращалось в Аргентину до последней декады года. А к тому времени у меня в классах в культурных центрах и других местах уже занимались сотни и сотни людей. Это шоу появилось в Париж примерно в тоже самое время, когда популярность и интерес к танго буквально как наводнение захлестнули Буэнос Айрес. Но шоу не было причиной этого наводнения – люди просто хотели танцевать, они только хотели двигать своими телами. Так что, благодаря таким шоу люди в других странах только слышали о танго, но в Аргентине это исходило из внутренней потребности самих людей.
Это желание танцевать и двигаться было не только в Аргентине и не было связано с возвращением демократии в политическую жизнь страны. В это же самое время во всем мире вы могли наблюдать нечто похожее – люди начинали интересоваться спортом, бегом, триатлоном, аэробикой – неожиданно очень популярными и успешными становились клубы здоровья – что-то должно было двигаться. Для многих людей в Аргентине это движение приобрело форму танго.
Когда пришло время для меня начать обучение моего первого класса, правда до этого я все время был занят на работе и что я хотел бы сказать, как преподавать. Конечно, я просиживал с бумагой и карандашом, придумывая мастер классы. Ольга и я создали громадное количество заметок, которые все еще у меня сохранились, прежде чем мы взяли на обучение первый класс – да, они и сейчас со мной здесь (заметки, схемы, таблицы, диаграммы, рисунки – более шестидесяти страниц). Кстати, это то, что я делаю постоянно до сих пор - сижу с листом бумаги и карандашом, анализирую, обобщаю, выискиваю конструкции в зависимости от танцевальной вечеринки, на которой я нахожусь.Часть 2
КОР. Впервые участвуя в Вашем семинаре в 1999 году, организованном Даниэлом Тренером, мы посетили ваши практические занятия по пятницам на Кочабамба 444, где услышали историю о том как в течение многих лет это было выдающимся местом встреч для вас, Фабиана (Саласа), «Чичо» (Фрумболи) и других, кто долгое время работал рядом с вами. Как это начиналось?
Мы всегда обсуждали танго, в поисках новой информации и идей от кого-нибудь, кто хотел с нами говорить об этом и кто казался нам знающим хоть что-нибудь. Ты знаешь, в моем изучении танго, я часто сталкивался с так называемыми «мастерами танго». И даже если вы обращаетесь к нему уважительно, у них есть позиция: «Я знаю все, вы д… , не беспокойте меня.» Это было типичное отношение к поискам нового, с позиции старого взгляда на танго. Поэтому у них часто было очень трудно научиться чему-то полезному касательно танго.
Однажды ночью, Фабиан повернулся ко мне и сказал: «Густаво, мы сами по себе. Нам надо взглянуть на танец с точки зрения его внутренний структуры и перестроить наш подход к танцу в зависимости от того, что нам удастся обнаружить в результате наших тренировок». (Примечание: точку зрения Фабиана относительно этих событий вы можете найти в очаровательном интервью на сайте Кейт Эльшау www.totango.net) (перевод: 1,2,3)
КОР. «Чичо» (Мариано Фрумболи) сказал в одном из своих недавних интервью, что все, что он знает о структуре танго, он узнал от Вас. Когда Чичо появился к вас?
ГН. Я не помню точную дату, может быть где-то в 1990 году. Я был очень успешным учителем с самого начала. В это самое время общество танго было очень маленьким, и каждый узнавал обо мне более или менее быстро. Я встретился с Чичо благодаря Виктории, которая была его партнершей в это время. Виктория была современной танцовщицей, актрисой, увлекаясь попутно многими вещами, и прекрасной художницей. Она изучала танго и встретила Чичо как партнера по ее актерской работе. Чичо собирался играть роль в кусочке танцевальной постановки вместе с ней. Для него необходимо было сделать несколько шагов танго как часть его роли. Поэтому она привела его ко мне на занятия.
К слову, кое-что интересное о Виктории. Но прежде, Вы упомянули как работа Анны Марии Стекельман была важна для Вас в Боулдере. (Танцевальная группа Стекельман «"Tangokinesis" давала серии очень впечатляющих представлений танго на Танцевальном фестивале в Колорадо в Боулдере в 1997).
Несколько лет до этого меня пригласили быть «маэсто танго de baile» в одной из опер в Teatro Colon где работала Анна Мария Стекельман. Она была главным хореографом. Она и директор наняли меня на работу как «заместителя директора по танго». Им нужна была полная хореография «классического танго». Это была классическая опера с 15 исполнителями, 100 музыкантами и 300 певцами хора. Постановка называлась "Maratón" - мировая премьера новой оперы. Стекельман прямо в самом начале работы должна была отправиться на гастроли, и в конце концов она не смогла продолжить работу, она ушла. Таким образом, директор позвал меня главным хореографом. Он сказал мне: «Тебе нужен ассистент». И я позвал Викторию на помощь. Но этого оказалось недостаточно, поэтому директор пригласил еще одну женщину работать с нами над хореографией. Эта новая женщина Лея, Виктория и я в 1990 поставили хореографию к спектаклю продолжительностью два с половиной часа для 50 танцев в 22 сценах за 3 месяца.
Но вернемся к Чичо, примерно в то же самое время примерно за 6 месяцев обучения он стал изумительным танцором танго. После того, я думаю он оставил сцену, музыку и все остальное. Он стал словно помешанным на танго – я всегда буду помнить один день в моей студии, он взглянул на меня очень серьезно и сказал: «Густаво, что ты собираешься делать с этим? Это такой изумительный вид искусства, мы должны что-то сделать действительно большое, что-то гигантское!!!» И он становился очень возбужденным, очень взволнованным, говоря мне это, и, действительно, в тот самый момент началась наша история.
Чичо безусловно лучший танцор, которого я когда бы то ни было видел. Он начал работать с нами, с Фабианом и мной, и мы шутили: «Да, мы действительно должны позволить ему работать с нами или иначе мы вынуждены будем сломать ему ноги». Он делал сумасшедшие вещи, никто больше не мог делать подобного.КОР. На Ваших семинарах, ученики часто записывают на видеопленку свои практические занятия, но Вы не одобряете этого. Не могли бы Вы объяснить почему?
ГН. На наших классах мы часто говорим ученикам, что поощряем их делать записи в блокнот, вместо того чтобы снимать на видео камеру, движения. Прежде всего, когда вы снимаете на видео, что вы можете на самом деле делать на практике, пользуясь камерой? Это может быть полезно для Вас, но само по себе это не дает ничего для изучения танго. Затем, наиболее вероятно, что Вы никогда больше не будете смотреть эту запись снова. Но если и будете, мы предсказываем, что это не будет так полезно для вас, как Вы предполагали, когда делали видео. Мы говорим это исходя из личного опыта. Когда я впервые работал с Жизель в 1995, мы оба были приглашены преподавать на фестивале в Ситжесе в Испании. Так как ни у одного из нас не было постоянного партнера, организатор предложил нам танцевать вместе на этом фестивале. Мы согласились, и за два с небольшим дня мы придумали танец, который всем понравился. После того как фестиваль закончился, мы не видели друг друга в течение года, до тех пор как тот же самый организатор не ппригасил нас на тот же фестиваль. Но у нас не было достаточно времени на подготовку, поэтому мы не были так уверены, что сможем подготовить танец. Организатор заверил нас что проблем не будет, потому что кто-то сделал видео нашего прошлогоднего танца и мы могли бы использовать эти записи для реконструкции того же самого танца в этом году. Мы обнаружили, что восстановить наш танец с видео оказалось очень трудным и заняло больше времени, чем создать все с самого начала – и мы придумали его заново.
Я должен сказать об одним из неожиданных эффектов, который имел место, наши общие усилия, направленные на выполнение этой трудной задачи были главной причиной того, что мы влюбились друг в друга.
Но настоящая причина заключается в следующем. Если Вы делаете записи взамен видеосъемки самого себя, правда, вы возможно тоже никогда не заглянете в эти записи снова, но само ДЕЙСТВИЕ начнет менять ваши взгляды на танго. Вы будете искать пути для того чтобы анализировать и объяснять то, что Вы делаете для самого себя символическими знаками. Эти знаки будут ценным инструментом для вас, для того чтобы анализировать как вы танцуете танго и позволит вам видеть как это делают другие, и будут оставаться в вашем распоряжении, когда вы импровизируете на милонге. Таким образом, записи, которые вы делаете о своих уроках БУДУТ делать Вас лучшим танцором, намного больше, чем съемка на видео камеру.
КОР: Стараясь сделать наши личные практические занятия эффективными, мы часто сталкиваемся с большими трудностями из-за конфликтов, которые могут возникать между партнерами. Мы знаем, что такие трудности существуют у многих пар. Что Вы можете сказать о вашей паре?
ГН: Это одно из важных явлений, которое интересует меня долгое время: иногда не стоит волноваться, стараясь делать все отлично – просто дайте этому произойти, для того чтобы понять причину, почему это сейчас случилось в вашем танце. Часто бывает так, если я не тренировался так как я хотел этого, я мог бы начать расстраиваться из-за этого и даже становиться в меньшей степени способен хорошо танцевать. Если Вы судите себя так строго за то, что вы не делаете того, что вы намеревались и хотели сделать, но не сделали, вы очень легко станете еще более раздраженным чем были. Это не поможет ни Вам, ни вашему партнеру. Важно и полезно найти способ расслабиться во время вашей работы, особенно, когда вы работаете вместе над какими-то сложными элементами.
Часть 3
КОР: Вы сказали, что часть ваших представлений это импровизация, а часть – постановка. Говоря языком хореографии, каковы ваши методы занятий?
ГН: У меня на самом деле нет особенного метода, но я знаю, что у меня после двух лет работы, действительно, есть способ управления хореографией. Мы создаем танец а затем, когда все закончено, когда мы более или менее довольны, тем что мы сделали, мы начинаем делать это в постановке. Для постановочных танцев мы должны практиковаться постоянно. Обычно регулярность для таких тренировок 1- 3 раза в неделю, но частота меняется в зависимости от нашей работы …, так как в большей или меньшей степени мы работаем, это занимает время.
КОР: Вы упоминали, что танец, который Вы показали в Лонг Бич, Калифорния в июле 2003 оказался чрезвычайно успешным и остается таковым до настоящего времени…
ГН: Я скажу Вам почему и как мы добились наилучшего успеха в Лонг Бич. Мы ставили хореографию в течении нескольких лет, но для того особенного танца («Дон Жуан» в аранжировке Карлоса ди Сарли), у нас было всего 10 дней регулярных репетиций, включая день самого показа. Мы достигли к этому моменту очень хорошего состояния, очень хорошей формы. Может быть полчаса, но ежедневно. Эта регулярность была причиной хорошего технического уровня, которого мы достигли. Обычно мы не занимаемся с такой регулярностью. В этом случае, мы работали очень точно в те 10 дней, которые у нас были. Хореография в целом была нам хорошо известна, так что в те дни мы оттачивали мастерство..
КОР: Нам было бы очень интересно узнать о том как вы готовите постановочные танцы, особенно для Дон Жуана, например.
ГН: Я помню, что одной из первых постоновок была танец к спектаклю «Эмансипация”. Мы решили изменить все…, но сейчас, я поменял бы это СНОВА. Кое-что интересное: Жизель и я, мы храним все, что мы когда-либо делали. Мы так же сделали много больше, множество постановок для других людей и групп. Но те хореографии, которые мы делали для себя, у нас все они есть, мы не потеряли их. Я хотел бы постоянно переделывать или исправлять их.
КОР: Сколько же точно постановочных танцев у вас?
ГН: Мы танцуем вместе 10 лет. Мы начали в 1995 в Ситжесе. Жизель жила в Европе, и мы встречались только там и танцевали на разных фестивалях. Я бы сказал, что мы в то время начали танцевать как партнеры, и совершенствовать свой танец. Во всяком случае, мы имели массу времени для того, чтобы держаться на хорошем уровне.
КОР: Репетиции очень трудны для нас всех … поэтому нам очень интересен ваш метод. В основном мы СПОРИМ! И это проблема для многих приходящих к нам в качестве учеников.
ГН: Правда, я не мог решить проблему споров с моей первой партнершей. С Жизель у нас есть возможность решать это. С одной стороны я воспринимаю это как часть «жизни», в процессе чего мы достигаем результатов, мы можем совершенствоваться и «подниматься по лестнице», и в этом случае, это работает на нас.
Есть способ решения проблемы - работайте очень глубоко над технической ситуацией и постигайте основы … когда вы достигните момента, когда вы не можете продолжать, вам надо обсудить проблему и прийти к соглашению. Позднее, когда вы узнаете больше о технике, вернитесь к проблеме. Но вы оба должны быть честными в обсуждении техники.Для того чтобы прийти к соглашению в выявлении ситуаций – то, что вы называете строгим ритмом, должно быть тем же, что и ОНА называет строгим ритмом. … иначе, разговор превращается в болтовню, так как в результате вы не понимаете о чем говорил другой человек.
КОР: Поэтому все начинается с разделения взглядов.
ГН: Нет, это начинается с выявления проблемы.
О трудностях с дисциплиной на тренировках. Я думаю, с одной стороны, мы не можем думать о танго как о спорте. Вы знаете, что в спорте, если вы не тренируетесь по несколько часов, вы не можете играть профессионально … не будет соответствующего уровня. Но в танго, тренировки не всегда успешны. Вы не можете руководить практикой чтобы достичь ваших целей … потому что, кажется это ведет тебя в другом направлении. Я думаю, это только мнение, это происходит потому, что танго все еще развивается. Здесь нет ничего строго установленного. Вы не знаете, что может случиться. И здесь есть другая проблема. В футболе, ВЫ есть тот, кто бегает несколько часов в день, чтобы достичь определенного уровня подготовки, но в танго, все заключается во ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ. Вы не можете сравнивать танго с другими танцами, так как это танец, который создает новый мир … это НЕ индивидуальный танец, когда он или она делают что-то поодиночке. Это все еще не исследовано полностью, вот почему я считаю, что мы все еще в процессе развития. Вот почему я заявляю, что это не возрождение танго.
Я думаю что раньше, танец не был самым главным. В старые времена люди танцевали для того, чтобы выразить свои глубокие чувства о музыке. Началом всего была музыка, поэтому они пытались закрутить все вокруг ЭТОГО. Общественная ситуация – это не политическая ситуация. Это было интересно, так как это было о взаимоотношениях между людьми, но не именно о развитии танца через взаимоотношения. Новый предмет для обсуждения - это развитие танца, ОСНОВАННОГО на взаимоотношениях.
КОР. Которые есть до тех пор, пока они вместе.
ГН. Совершенно точно. Это то, что происходит во взаимоотношениях, когда вы танцуете с кем-то. Как только вы один - это проходит.
КОР. Таким образом, Вы говорите о театре? О месте действия двух людей?
ГН. Нет, это не совсем так. Мы говорим о чем-то универсальном … о чем-то свойственном человеку, но никогда до этого не происходящем. Танец появляется из взаимоотношений.
КОР. К примеру, мы могли бы сказать, что есть универсальные способы выражения взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Кто-то, кого Вы знаете, болтал с вами, и предмет разговора был: «Почему ты танцуешь танго?» Твой ответ в тот момент был: «Это дает мне ощущение, что я мужчина». Это очень интересная, мощная формулировка. Таким образом, в некоторой степени новое направление взгляда на наши взаимоотношения сквозь танго является магией для нас. До тех пор пока у нас был танец в наших взаимоотношениях, это было для нас своего рода «целью».
ГН: Если вы полагали что это невозможно, намекая на то, что это возможно в другой культуре. Я тоже думал вначале, что так оно и было. Когда я начал путешествовать по Европе, было очень сложно объяснить северянам концепцию ведения и следования. Это было шоком … как для меня, так и для них. Когда я показал им, как танцевать, они смотрели на меня как на СУМАСШЕДШЕГО! Но сейчас я действительно думаю, что все эти проблемы немного поверхностные. Потому что как только вы начинаете глубоко вникать в танец и вы проходите через это – это то, что вы не можете понять сначала, но когда вы оглядываетесь на то, что было, вы начинаете видеть много нового, что действительно интересно. Так, многие люди очень поражены внешним, но затем они находят другие привлекательные вещи, которые не замечали в начале. Вы находите неизведанный мир знаний, который нигде не зарегистрирован. Это словно открытие университета, обнаружение чего-то большого и неизведанного, вы не можете поверить в это. Это так привлекательно.Суть в том, что когда вы достигаете такого состояния, это не является больше проблемой культуры. В моей культуре, я убежден, это очень трудно принять. Я должен принять взаимоотношения с партнером как они есть. Проблема культуры не является больше по настоящему глубокой проблемой в танго. Это основная человеческая проблема. Старые знаменитые тангуэро - это те, кто до сих пор продолжают думать в таком духе, … и вы можете увидеть это и сейчас. Для меня лично это не интересно.
КОР. Вы дали нам основы языка техники танца, но Вы говорите сейчас что есть что-то больше.
ГН. Да. Я веду дискуссии с аргентинцами, кто ненавидит обсуждать это. Я думаю, ошибочно верить в то, что Вы должны изучать танго, преодолевая культурные барьеры. Это внешний барьер.
КОР. Итак этот новая область … это возможно новая структура этого мира, которая должна быть развита. Нужно развивать иной новый язык для этих параллельных вещей. Ваше оригинальное обучение дает основу для другого языка дискуссии, это более глубокая область, к которой следует обратиться.
ГН. Я скажу тебе кое-что еще. Есть общепринятое отношение (благоговение или уважение), когда вы сталкиваетесь с чем-то, вроде учения или знания, которые возникли 3000 лет назад. Йога, например, или формы медитации … танго всего 50 лет! Даже когда мы относимся с уважением к тому, что уже существует в мире последние 3000 лет … йога или что-то еще, что вы можете найти, важность этого не связана напрямую со временем их существования. С одной стороны, правда – танго это дитя, но с другой стороны, многие люди пытаются привнести в танго мистику (тайну) давно существующих вещей, таких как йога. Многие пытаются найти «старые» методы для танго. Но этого пока нет в жизни. Мы не должны беспокоиться о том, чего у нас пока нет. То, что мы делаем сейчас, может быть столь же важным, как и то, что происходило в последние 3000 лет!
КОР. (улыбается) Время покажет!
ГН. Время покажет. Мы просто думаем что то, что мы делаем – это очень важно.
КОР. Одну вещь мы находим обворожительной – это разговоры с другими об очень мощном опыте, который появляется когда мы танцуем танго, и как создать ситуацию для этого, рамки отношений не только для движений танца, но и для того что может случиться с нами когда мы танцуем…
ГН. На протяжении многих лет я думал, что это было абсолютно необходимо совершенствоваться и быть лучше, требуя постоянных обсуждений, тренировок, организации обучения, шоу, милонг, все работало вместе… и сейчас для меня особенное время, мы пишем книгу, пытаясь включить в нее все то, что мы делали на протяжении долгого времени, и выложить это на стол… Это большая задача… мастера. Я проверяю все что я делал. Поэтому сейчас я предпочитаю одиночество… Мне нужно побыть одному.
(Продолжение следует...)
Переводд:
Вера Овчаренко
©
http://www.tangonoticias.com/ - оригинал интервью