Карлос Гавито:
Размышление о танго как смысле жизни.
Представьте себе ситуацию, я отправляюсь к врачу, а врач и говорит: «Ну, дружище, думаю у Вас – рак». Я чуть в обморок не упал. Они обнаружили опухоль на правом легком, но, к счастью, сделали это прежде, чем она превратилась во что-то, по-настоящему вредное для моего здоровья… Поначалу жить лишь с одним легким было очень трудно. И вдох, и выдох – вдвое короче. Если бы вы попросили меня станцевать более одного танго, я бы не смог. Думал – мне конец. Даже завещание сделал. Никто не может сказать про себя, что готовится к смерти, но, смею заметить, это так; человек делает некий пересмотр, примирение с собственной жизнью. Кроме всего прочего, во мне что-то очень сильно изменилось. Особенно в том, что касается моей работы. Танца. Прежде я имел обыкновение танцевать больше со страстью, теперь я танцую всей своей душою.
Думаю, Гавито стал не то чтобы лучше – честнее. Он стал тем, кто еще восприимчивее к честности танца. И в то же время, оставаясь восприимчивым и к честности жизни. Хотя в моем случае, моя жизнь – это танец. Я живу для танца. Я встаю только в том случае, если должен давать уроки, нет – остаюсь в постели… до начала милонги (смеётся). Долгое время я говорил людям, что они должны танцевать более расслаблено, более спокойно, без всякой беготни. Все то, о чем говорится чисто технически, я знаю теперь лучше по-человечески, я чувствую это острее. Как будто покой уже обретен, жизнь, так или иначе устроена. Такое случается когда, потеряв надежду заработать на доллар больше, никуда не бежишь. В настоящий момент мои мечты не о том, чтобы иметь круизную яхту или загородный дом. Я говорю себе: «Сегодня - чудесный день. Давайте проживем его весь, без остатка. Завтрашнего дня не будет, а будет – так будет». Мы должны быть благодарны просто за то, что мы живы. Для меня подобный образ мышления был совершенно нов. Сейчас я не собираюсь наслаждаться движением. Все то, что произошло со мной, сделало меня еще более чувствительным по отношению к музыке. Еще более чувствительным ко всему, что я говорю и думаю. Я пишу книгу. Я близок к ее завершению.
Эта книга – не моя биография. Это - не книга о том, как я был там-то и там-то и делал то-то и то-то. Она будет в некотором роде утонченнее. Просто небольшие воспоминания моих жизненных историй. Всамделишных историй, украшенных поэмой, которую написал человек, оказывающий мне помощь в написании этой книги, и прелестными иллюстрациями.
У меня нет сомнений в том, что она будет называться «Кто-то по имени Гавито». Поскольку я думаю, что это название очень хорошо подходит не только для определения меня самого, но и для определения менталитета жителей Буэнос-Айреса. Я отождествляю себя с Буэнос-Айресом. Так поступают и многие другие. Своим танцем я отождествляю всех жителей Буэнос-Айреса. Я обладаю ленцой Буэнос-Айресского мужчины. Я иду ленивой походкой как всякий мужчина в Буэнос-Айресе. Я стою, выставив живот. Потом я взбираюсь на сцену и стою, точно дельфин; потому что мы еще и любим выставить себя на показ. Жителям Буэнос-Айреса присуща изрядная доля показухи, мы вечно хотим повыставляться и повыделываться. Все это делает нас жителями этого города. Например, несколько дней назад я прогуливался по улице, здесь, в Нью-Йорке, и внезапно осознал, что иду по середине проезжей части, а машины несутся и с одной и с другой стороны. Дело в том, что вы просто обязаны быть из Буэнос-Айреса, чтобы совершать подобные вещи! И меня нисколько не волновало, что они гудели изо всех сил! В конце концов, они же не собирались раздавить меня, правда? Таков наш совершенно особый склад ума. Мы безответственны, мы всегда говорим: «мне все равно» и быть может поэтому я также люблю и Нью-Йорк. Здесь я чувствую себя так, как если бы находился в Буэнос-Айресе. В Лондоне, например, я испытывал дискриминацию. Не то, чтобы в какой-то скверной или презрительной форме, но, несмотря на то, что я прожил в Лондоне столько лет, я всегда чувствовал там себя иностранцем. Здесь же, в Нью-Йорке, мы все – иностранцы. И это заставляет нас думать о том, что все мы принадлежим именно этому месту. И все это я, в настоящий момент моей жизни, принимаю во внимание еще больше. Несколько лет назад я полностью отдавал себя работе: «мне надо работать, мне надо работать», а теперь я хочу знать: ради чего мне надо работать столь ожесточенно? Чтобы назавтра умереть? Почему бы мне не получать больше удовольствия? Получать удовольствие для того, чтобы жить респектабельной, спокойной, неспешной жизнью, а не пытаться получить «больше, больше и больше». Это самое «больше» как раз и приносит нам вред! Мы вечно в поисках каких- то сверхденег, что вызывает у нас беспомощность. Я предпочитаю иметь меньше, но лучше. Эта мысль справедлива и для танго.
И танго очень помогло мне в этом. Я, бывало, сидел и попивал кофе для того, чтобы лишь бы как-то провести время. А теперь я хочу лишь бы как-то проводить время. Раньше я был очень нетерпеливым. Теперь я больше размышляю, и у меня имеется кое-что, в чем я не сомневаюсь: когда наступит время уйти, я хочу уйти достойно. А что я должен сделать для того, чтобы уйти достойно? Оставить здесь что-нибудь. Очень грустно осознавать, что наших умерших друзей теперь уже не помнят. Мы должны сделать что-то, что может принести пользу остальным. И я чувствую твердое намерение оставить, по крайней мере, понимание того, что я чувствую. В моем случае, это нечто, имеющее отношение к тому, что я делал всю свою жизнь – танцевал танго. Многие говорят мне: «Да, но ты же танцевал рок!». Это- правда, но когда мне было 7 лет, я учился играть на бандонеоне. Поэтому, танго не пришло ко мне как каприз или мода. В то время бандонеон вовсе не был модным инструментом. Музыканты-бандонеонисты почти совсем исчезли. В моем случае, танго - одна из самых лучших вещей во всей моей жизни. Это было что-то вроде терапии. Мне было грустно, я шел домой, запирался там и слушал танго. Такова же и цель, которую я преследую этой книгой. Я хочу оставить свою, написанную, историю прежде, чем я уйду. В противном случае люди начинают сочинять небылицы относительно вашей жизни.
Танго – это постоянная память. Не существует ни единого момента, которого бы танго оставило в стороне. Обо всех этих моментах рассказывают его тексты. И теперь я чувствую, что впервые в жизни действительно стал анализировать слова танго! Я знал все эти песни и прежде. Теперь я слушаю и действительно переосмысляю их. Для этого у меня есть простой пример, который я привожу на своих уроках. Я спрашиваю своих студентов, какая часть тела первой начинает движение при шаге. Многие отвечают: плечи, грудь, ступня. А я им говорю: неправильно. Потому что после внимательных наблюдений и длительного анализа я понял, что первое, что мы начинаем перемещать – это колено. Я анализировал это, потому что я предан преподаванию и уделяю этому много внимания. То же самое случается и в жизни. Существует такое время, когда вы на самом деле анализируете свою жизнь. Когда вы спрашиваете себя: в чем вы были хороши, а в чем – плохи, что вы сделали, а что – нет, или что должны были сделать. И вы начинаете прочитывать свою жизнь в обратном порядке. Вы начинаете идти сквозь прошлое, и очень часто это заставляет вас почувствовать смущение. Вы думаете о том, как вы поступили там, как вы поступили тут, и вы просто с ума начинаете сходить! Тогда вы начинаете понимать, какими эгоистами мы иногда бываем. Когда вы беспокоитесь только о себе, вы никогда ничего вокруг себя не увидите. Это похоже на то, как если бы кто-то преуспевает, уничтожая при этом других людей. И я верю, мы запросто можем жить без всяких подобных вещей. Быть менее претенциозными и амбициозными, в том смысле амбициозными, когда стараешься вскарабкаться повыше, нисколько не заботясь по поводу того, что ступаешь по чьим-то головам! В этот момент я еще больше осознаю подобные вещи и сейчас я вполне способен взять обратно то, что сказал, если чувствую, что поступаю неправильно. Я стараюсь быть вне обмана. Пытаюсь не прибегать к обману даже в личной жизни. Это выглядит ложью, однако, я изменил свой образ мышления! Я обратился к стороне, которая ранее для меня не существовала!
Но (смеется) танго «Café Dominguez» продолжает оставаться одним из моих самых любимых, как, впрочем, и многие другие. На самом деле, я написал о нем в своей книге. Не о самом танго, а об этом кафе. Очень милая история о Julian’е Centeya.
Знаете, когда я рассказал всем о том, что со мной случилось, я начал делать ночные шоу, которые назывались «Гавито и его друзья», где я собирал вместе всех своих друзей и делал с ними показательные выступления. Как и у меня, у всех были некоторые опасения. И был самый настоящий успех. Это доказывает нам, что все это делается для нас. Это дорогого стоит. Мои товарищи, такие как Освальдо Зотто, танцевали на моем дне рождения. Что ж… подобные вещи я еще только учусь ценить. Вдруг ты открываешь, что существует множество людей, которые по-настоящему тебя любят! Или другие, те, кто стал понимать твой танец и принимает его. Потому что я чувствовал, что не все люди в состоянии понять мой танец. Многие из них говорили: этот парень – псих. Он принижает девушек.
То же самое произошло и в случае с моей семьей. Конечно же, я всегда очень любил свою семью. У меня все еще живы родители, они уже преклонного возраста. Моему папе – 97 лет, а маме – 88. У меня пятеро братьев. И мы настоящие латинос. Мы любим свою семью, любим обниматься, целоваться и выказывать друг другу огромное количество любви. Мы не шлем открыток! Мы демонстрируем свою любовь иным способом. Это вопрос культуры. Поэтому мы собираемся вместе и проявляем свою любовь друг к другу! Особенно в подобных ситуациях. И, как и все остальное, я очень ценю такие вещи. Я очень их люблю.
Что касается моей дочери, то ей уже 16, она живет в Шотландии и, сказать по правде, ничего об этом не знает, и я не хочу, чтобы она огорчалась. Моя бывшая жена знает все и, по правде говоря, здорово меня поддерживает. Также как и множество других людей, она предложила мне помощь и хотела позаботиться обо мне. Но все это еще больше уводит внутрь самого себя. Именно поэтому, я говорю о том, что многое во мне изменилось. Меня изменил танец. Меня изменила жизнь. И я стал углубляться внутрь самого себя. Не прятать себя, а любить себя и получать от себя удовольствие. Например, эта затея с писательством. Я люблю это, это дело не завершено, и сейчас как раз подходящее время, чтобы это осуществить. Я полагаю, у каждого человека есть какая-нибудь славная история, которую можно рассказать. Вся штука в том, что вам надо найти что-нибудь такое, что было бы интересно другим людям и это в какой-то степени может послужить своего рода вкладом, может оставить им некое послание.
Сейчас я предпочитаю не планировать слишком многое. У меня иная мотивация. Меня не волнует, сколько человек посещает класс. В конце концов, гораздо большее удовлетворение дает мне сознание того, что я учу танцевать! Не учу танго, а учу танцевать. К тому же меня вообще не волнуют шаги. Мы начинаем делать восемь шагов, но мы уделяем большое внимание технике. Таким образом, позже, когда мы делаем некоторые шаги, люди уже могут видеть детали. Это – обучение танцу! Я обнаружил в себе другую личность. Другого учителя, который учит меня каждый день. Никогда прежде я не чувствовал и не ценил те вещи, которые чувствую и ценю сейчас.
Танго, без всякого сомнения, моя наилучшая терапия, самый мой лучший друг и возлюбленная! Оно никогда мне не изменяло, и я ему тоже.
Что касается какой-то особой диеты? Каждый день я выпиваю по полбутылки виски и танцую всю ночь напролет! Но вот к сигаретам я больше не притронусь!
Перевод Ю.Турецкого.
Дизайн фотографий А.Никольского выполнил А.Забара.
© НП «Академия «Дель Танго»;
Танго-клуб «Эдисса»