А они все танцуют ТАНГО

Следом за Монти, лучась фирменной улыбкой записного сердцееда, появляется ее партнер Карлос Копельо. Напомаженные волосы лоснятся, как черная лакированная кожа. Двубортный пиджак сидит словно влитой; легкая скользящая походка — уже сама по себе танец. Его обступают ученики, которые отличаются от своих лощеных наставников; почти все в кроссовках или мокасинах, некоторые с грязными от работы руками, совсем бедно одетые. Подчиняясь ободряюще - шутливым указаниям Копельо, мужчины становятся в пары - кто с женой, кто с подругой, а кто и с незнакомой женщиной. Копельо кладет правую ладонь на спину Монти, а левой рукой поднимает ее правую руку, и ученики делают то же.

Возвышенно-лиричное, надрывно-страстное, танго выражает самую суть жизни человека в великолепном инесчастном Буэнос-Айресе. Более того, в черные дни 2002 года интерес к танго возродился с новой силой: после короткого расцвета начала девяностых, залившего город блеском, самый жестокий экономический кризис за всю историю Аргентины отбросил половину ее населения за черту бедности. Но именно в это тяжелое время многие из тех, кто мог лишиться крова, потому что нечем было платить за квартиру, заново открыли для себя танец, чуждый беззаботности и легкомыслию. Танго оказалось созвучно трудным временам.

На первый взгляд торговый центр не самое подходящее место для обучения бальным танцам, но на самом деле он полон призраков танго. Его построили несколько лет назад на месте бывшего городского рынка (Меркадо-де-Абасто), в районе, где до сих пор живет рабочий люд. В конце XIX века, когда в Аргентину хлынул поток эмигрантов из Европы, главным образом из Италии, множество людей нашли себе работу на этом рынке и в соседних кварталах. Под влиянием мелодичного, почти оперного итальянского пения танго - поначалу разгульный танец с примитивной музыкой - преобразилось. К началу двадцатых годов XX века танго - важная часть жизни эмигрантского Буэнос-Айреса. В основу ритмического рисунка легли ритуальные танцы бывших африканских невольников, а бандонеон (немецкий аккордеон) добавил те характерные горестные ноты, по которым безошибочно узнается классическое танго. В формирование танго внес свою лепту и декадентский стиль французского кафешантана. Главную роль здесь сыграл Шарль Гарде. Он родился в 1890 году во Франции, а спустя три года переехал с матерью в Буэнос-Айрес. Мир знает его под именем Карлоса Гарделя, и это имя стало воплощением аргентинской страсти к танго. Изумительный певец и композитор, Гардель превратил танго из похабной и разнузданной пляски в настоящую элегию. Он пел о том, что потеряли аргентинские эмигранты

Дождливый день, клуб пустует, но Наталия Пасторино и Алехандро Ньевас все равно выходят на сцену. «В нашей стране много печального, - говорит Пасторино, — но благодаря танцу забывается. Думаешь только о партнере, о музыке. Ты словно танцуешь  с собственным сердцем»

в своих странствиях: о родине, о близких, об улицах, знакомых с детства. А еще о том, из-за чего люди горюют везде и всегда: судьба жестока, жизнь проходит, любовь не вечна. «Я знаю, что жизнь — лишь вздох, двадцать лет — один миг,,. Моя душа не рассталась с нежными воспоминаниями, и я буду оплакивать утрату, пока живу». Долгие годы Гардель выступал в самых дешевых барах и ресторанах Абасто, а потом к нему пришла слава. Он и по сей день остается, наверное, единственным человеком в истории страны, которого с редкостным для себя единодушием почитают все аргентинцы, (Уругвайцы, кстати, тоже: они называют танго своим изобретением, а Карлоса Гарделя - своим героем.)

Хосе Либертелъя u Луис Cmaco не имеют себе равных в игре на бандонеоне. Звуки инструмента; попавшего в Аргентину из Европы и ставшего верным спутником танго, собирают жителей Буэнос-Айреса на милонги - танцевальные вечера, где влюблённые и друзья сжигают остаток дня, кружась и скользя.

Положив новые слова на старые разбитные мотивчики танго, он создал песни, в которых высокий трагизм сочетался с чувственностью и эротикой. Эти песни имели такой успех, что вскоре и другие поэты начали сочинять тексты в новом стиле специально для Гарделя. В 1935 году Карлос Гардель погиб в авиакатастрофе. За свою жизнь он исполнил и записал десятки собственных песен, сотни чужих, снял восемь полнометражных фильмов. Гардель остался в памяти народа не только как великий музыкант, но и как создатель классического аргентинского стиля одежды: пиджачная пара и пальто из верблюжьей шерсти. Он вышел из среды эмигрантов, чьи лица были смуглы, а руки грубы от работы; белокожие представители правящего класса презрительно звали их «морочос» («темнокожие»). У самого

ИСТОКИ ТАНГО Заброшенную фабрику в трущобах Монтевидео оживили беззаботные детские улыбки. В конце XIX века именно в таких местах селились отпущенные на волю африканские рабы, перебравшиеся в город гаучо и европейские эмигранты. В этой многоязыкой и многокультурной среде танго делало свои первые шаги.

Гарделя тоже было прозвище «морочо из Абасто», но при этом смокинг на нем сидел так, будто он в нем родился, а его безупречный шик превратился для итальянских, испанских и ближневосточных эмигрантов в любимый стиль. Отголоски этого стиля - в отточенной и уверенной походке Алисии Монти, в набриолиненных волосах лощеного и жизнерадостного Карлоса Копельо.

Урок танго продолжается. Копельо и Монти дают его бесплатно. Через несколько часов они произведут фурор в «Эсквита Карлос Гардель», изысканном театре-ресторане для туристов. Но пока их зрители - ученики и несколько случайных прохожих, которые замерли словно завороженные, не в силах отвести взгляд от танцоров. Вот Копельо подводит правое колено под бедро Монти, правой рукой слегка отклоняет ее торс влево, вынуждая партнершу сделать шаг назад и развернуться. Еще четыре шага - и она, снова развернувшись, пристально смотрит ему в лицо. Схема движений более или менее ясна, но танец, облекающий ее в плоть и кровь, производит ошеломляющее впечатление. Копельо незаметно служит для Монти центром притяжения. Он еле заметно отталкивает ее, и она тут же поворачивается вокруг своей оси: я здесь. Он отступает, она следует за ним по пятам: не оставляй меня. Он наклоняется к ней, и она - крепко сбитая, с короткой стрижкой - выгибается назад, как ивовая ветка: я твоя. Этот танец придуман не для феминисток. «В танго мне нравится то, что можно увидеть только в кино, - идея полного подчинения, - говорит Монти. - Когда и танцую, партнер для меня - это мой Хамфри Богарт или мой Карлос Гардель. Современные девушки говорят о независимости, но мне нравится другое переживание - полная взаимная капитуляция. Ради него я и танцую».

И именно это производит такое впечатление на посетителей «Эсквины», хотя на сцене танго может показаться чересчур патетичным и театральным, В своем подлинном виде оно живет среди непрофессионалов. Столичные поклонники танго устраивают специальные салоны - милонги, которые почти не приносят дохода. Помещения арендуются на несколько часов, и многие из них открываются за полночь.

В одной из милонг - салоне Cannings северной части города - по четвергам собираются богато одетые аргентинские пары и группы иностранных учеников, чтобы посмотреть на танцы признанных виртуозов. А если заглянуть в субботу часа в два ночи в Sitnderland, спортивный клуб в одном из пригородов Буэнос-Айреса, то можно увидеть множество людей, которые целыми семьями расположились за пластмассовыми столиками, расставленными вокруг баскетбольной площадки, уплетая большие порции жареного мяса, равиоли, а также слоеные пирожные с карамельным кремом. После этого они выходят на танце танцевальную площадку. Танцуют чаще под записи, но иногда в третьем-четвертом часу ночи появляется оркестр. Музыкантов немного, но танго они знают в совершенстве. Большинство милонг действуют только раз-два в неделю, и самым преданным милонгеро приходится каждый вечер ехать в новое место. Для знатоков разные милонги отличаются друг от друга так же сильно, как сорта марочных вин; если человек любит заглядывать поздно ночью по пятницам в элегантный оживленный Gricel, то никакая сила не завлечет его в субботу вечером в какой-нибудь чинный старомодный салон.

ElBeso, маленькая милонга, стены которой выкрашены в кричащие красные и зеленые тона, открывается ранним вечером в среду. Сегодня мужчины и женщины сидят отдельно, на противоположных сторонах танцплощадки. Мужчины в черных брюках и черных рубашках непринужденно покуривают и держатся самоуверенно. Женщины ослепительно нарядны: высокие каблуки, узкие короткие юбки, облегающие блузки в ярких блестках. Один из мужчин кивает женщине, сидящей за столиком у противоположной стены. Поймав его взгляд, она поправляет юбку и ждет идущего к ней через зал партнера. Приходилось ли им уже танцевать вместе?

Несколько секунд партнеры стоят, чуть покачиваясь в объятиях друг друга, впитывая музыку. Потом начинается танец. Эти три минуты они смотрят друг другу в глаза, подобно гипнотизерам. Музыка останавливается, мужчина отводит даму к ее столику и возвращается на свое место, где его ждет шампанское в ведерке со льдом. Музыка, шампанское, красивые женщины, шикарные мужчины, духи, плывущие по воздуху, как песня, песни, которые остаются в душе, как запах духов. Союз двух тел, слившихся воедино, и полное подчинение. Я прихожу к выводу, что пора и мне записаться в класс танго.

Раз, два, три, четыре, ПЯТЬ — чтобы выполнить основную восьмитактовую «пробежку» танго, женщине нужно научиться правильно скрещивать лодыжки: на счет «пять» левая плотно ложится на правую. Задача несложная, если одновременно вам не нужно думать о том, чтобы правое плечо было опущено, правый локоть поднят, левая рука, лежащая на плече партнера, не напрягалась («Как при любовном объятии», - советует кто-то из сочувствующих зрителей), торс выпрямлен, ноги вытянуты. «Только постарайся не подпрыгивать», - деликатно советует мой учитель Луис Ленсьони. Я выпрямляюсь и тут же наступаю ему на левую ногу. Потом на правую. «Не беда, бывает и хуже», - улыбается он. «Постарайся не смотреть вниз, -говорит Луис, продолжая меня вести (или, вернее, тащить). - И, когда делаешь шаг, не надо так высоко поднимать ноги. Старайся скользить». Никакого слияния с Ленсьони я не чувствую, вместо этого возникает ощущение, что в его руках я превращаюсь в довольно крупного страуса. Большую часть своей юности я провела в студиях современного танца, готовилась стать профессиональной танцовщицей, но сейчас от всей этой науки нет никакого толку. Мы останавливаемся и тут же начинаем заново. В танго торс женщины постоянно, при любых обстоятельствах обращен вперед, к мужчине. Бедра могут вращаться, но ни в коем случае не раскачиваться из стороны в сторону, как в сальсе; вся нижняя часть тела монолитна, при поворотах ее нужно держать в одной плоскости. И в таком вот положении, похожем на фигуры с египетских гробниц, приходится перемещаться по площадке. - И так все время? - неуверенно спрашиваю я. - Все время, - отвечает Ленсьони. Я опять наступаю ему на ногу. Он снова ободряет меня и властно ведет дальше. Наконец я начинаю чувствовать связь с музыкой, подчиняюсь ритму, и вот уже меня охватывает приятная расслабленность, будто я парю вместе с моим партнером... Ленсьони вдруг резко останавливается. «Надо и самой что-то делать! - говорит он сердито. - А то получается, что я танцую за двоих, а ты только бродишь, как сомнамбула». Словом, технические ошибки простительны, но эмоциональная расхлябанность недопустима, ведь чувство, страсть - это главное в танго. Я обещаю исправиться, но у меня страшно болит спина, которую во время танца приходилось выкручивать, как штопор.
	В Ло-де-Роберто местные музыканты изливают душу в печальных песнях. Первые танго были написаны на лунфардо - выразительном буэнос-айресском арго - и выбирали извечные темы городского фольклора: измена, бедность, отчаяние. Но танго говорит не только о бедах, но и о радостях.

Почти каждый день Луис Ленсьони руководит занятиями в студии Родольфо Динзеля, легендарного танцора и ниспровергателя авторитетов, который в своих книгах об искусстве танго подробнейшим образом описывает технические элементы и скрытые смыслы этого танца.

Я спрашиваю у Ленсьони, чего ждут от занятий танго приходящие к нему люди.
- Общения, - отвечает он. И повторяет сравнение, которое я (правда, в более откровенной форме) уже слышала неоднократно: «Каждый танец - это как бы трехминутное любовное приключение. Женщина должна держаться за мужчину, а ведь это и есть объятие».

Мариано Нусельес в свое время попал сюда в надежде найти простое человеческое участие. С тех пор он бывает в студии почти каждый день. Худой, красивый, с точеными чертами лица, Мариано извиняется всякий раз, когда я спотыкаюсь во время танца о его ногу. Я познакомилась с ним на втором уроке, когда нас поставили вместе,

Позже, когда мы с Мариано разговорились, он рассказал о себе: раньше служил на фирме Renault, но в разгар экономического кризиса, когда шли массовые увольнения, потерял работу. С тех пор он нигде не мог устроится, заработал себе на нервной почве анорексию, от него ушла девушка, а в довершение всего ему пришлось съехать с квартиры и поселиться у брата.

В тот момент ему было двадцать восемь. Он с шестнадцати лет работал в торговле и никакой другой профессии не учился. Мариано чувствовал себя несчастным, обиженным судьбой, но тут на помощь пришло танго. Все это он рассказал мне в такси (я предложила подбросить его до центра), и мне показалось таким естественным, что он находит утешение в поэзии танго с ее горечью и неизбывным отчаянием. «Не говори, я знаю, ты права: жизнь - это бессмысленная рана», - говорится в одной классической песне. Мариано удалось найти музыку, которая с такой полнотой выражала тоску и чувство безнадежности, завладевшие его сердцем.Но танго дало Нусельесу еще и радость. Во время нашего второго разговора он рассказал о том, как вскоре после начала занятий он влюбился в свою партнершу. «Это было совершенно необычное знакомство, - улыбается он своему воспоминанию. - Нас поставили танцевать

«Это еще и терапия», - говорит Хорке Марторельо, посетитель студии Родолъфо Динзеля в Буэнос-Айресе. Здесь можно не только отвлечься, но и получить профессиональную подготовку, вместо -того чтобы болтаться на улице, К счастью, худшие времена уже позади, Аргентина выбирается из нищеты.

вместе. Я сказал "привет", потом обнял ее, И еще до того, как мы с ней заговорили, я понял, что мы понимаем друг друга через движения». Девушка - психолог по профессии - вскоре эмигрировала в Канаду, но воспоминание о нескольких неделях, проведенных с ней, - одна из немногих вещей, от которых оживляется его взгляд.

Скоро, говорит Нусельес, он тоже эмигрирует; жить так, как он живет сейчас, больше невозможно. Больше всего ему хотелось бы попасть в Италию, и поэтому он пошел на курсы итальянского языка в Культурный центр при итальянском посольстве. Когда я подвозила Мариано на такси, меня удивило, что он так горячо меня благодарил, но теперь все стало ясно: ведь обычно ему приходится идти пешком от студии Динзеля чуть ли не сорок кварталов. В годы первого расцвета танго, выразителем которых стал Гардель, Аргентина пожинала плоды экономического бума, обеспеченного традиционным для страны экспортом мяса и зерна. Буэнос-Айрес богател и хорошел на глазах, к великолепной панораме начала века добавлялись широкие проспекты и здания в стиле модерн. На волне всеобщего благоденствия в сороковые-пятидесятые начался второй золотой век танго, когда в огромных танцевальных залах всю ночь напролет не смолкали оркестры. В этот период оно достигло такой степени изощренности, что начало распадаться на две составляющие: танец и музыку. Знатоки спорили о том, какая из них важнее, и, как футбольные болельщики, толпами ходили за своими любимыми оркестрами.

Певица танго Лаура Богадо (она всегда в черном) и танцовщица Нора Мендоза отдыхают между выступлениями в клубе El Balcdn.

В те времена никто не удивлялся при виде того, как на стройплощадках рабочие устраивают в обеденный перерыв настоящий пикник, жаря на гриле огромные куски мяса и запивая их крепким аргентинским вином. Богатые люди отправлялись обновлять свой гардероб в Европу, а средний класс прекрасно обходился модными лавками на бульваре Флорида. По соседству с этим райским уголком для модников располагались кафе, такие как Ideal,'или Tortoni- сплошь украшенные зеркалами и позолотой, - куда люди приходили днем, чтобы потанцевать танго.

После Второй мировой войны Аргентина изменилась до неузнаваемости. Безработица превратилась в хроническую болезнь, политические режимы становились все неустойчивее, и даже в Буэнос-Айресе, с его приверженностью к ночной жизни и развлечениям, оставалось все меньше охотников выходить из дома за полночь в поисках приключений. А затем последовало всемирное нашествие рок-н-ролла, и это привело к разорению большинства аргентинских студий, выпускавших записи танго. Один за другим закрывались танцевальные залы, распадались оркестры. В шестидесятые-семидесятые годы замечательный композитор Астор Пьяццолла писал свои авангардные танго, однако никто не хотел их танцевать.

В Nino Bieп мужчины наводят последний лоск перед зеркалом в надежде завоевать чье-то сердце - хотя бы на один танец. Карлос Феррара (вверху слева) продает клиентам сигареты, лосьон для зубов, одеколон.

Его произведения фактически стали грандиозной эпитафией тому союзу музыки и танца, из которого в свое время родилось танго. «Оно начиналось как музыка для ног, а кончилось - став музыкой для головы», -говорит Хосе Либертелья. В свои 70 лет он, пожалуй, самый чуткий интерпретатор Пьяццоллы и, как и тот, виртуозный бандеонист. Когда Либертелья и его товарищ Луис Стасо в 1973 году создали свой оркестр Sexteto Mayor, среди их соотечественников только пенсионеры не считали танго «старой песней о главном». «У меня и у Стасо были свои группы, но поодиночке ни он, ни я не смогли бы существовать дальше, - рассказывает Либертелья о тех временах, - Мы не знали, продержимся ли следующие тридцать дней, что уж там говорить о тридцати годах».

Начало было трудным, но в 1983 году их выручило шоу Tango Argentina, поставленное в Париже и потом покорившее Бродвей. Вместе с Sexteto Mayor?, нем выступали шесть танцевальных пар. Ни одна из них не имела профессиональной подготовки, но танцевали они так, что каждый вечер сражали аудиторию наповал. Во многом под влиянием успеха Tango Argentina в эфире через несколько лет появилась радиостанция, посвященная исключительно танго, - FM Tango, благодаря которой аргентинская молодежь получила наконец возможность понять, чем же эта музыка так пленяла их родителей. Сейчас Sexteto регулярно бывает с гастролями в Европе и США. Стасо уверен, что нынешнее возрождение танго не закончится с неизбежным уходом его ветеранов. «Я не боюсь, что моя музыка исчезнет в тот день, когда пальцы перестанут меня слушаться и я не смогу больше играть на бандонеояе, — говорит он. — Есть много прекрасных молодых музыкантов, которые готовы занять мое место. Они обладают своим стилем, который придаст танго новое звучание». Я смотрю на Даниэля Мелинго, выступающего на сцене Культурного центра Торквато Тассо, и мне кажется, что он один тех, кого имел в виду Стасо. Мелинго — бывший рок-певец. У него такой охрипший порочный голос, что ему позавидовал бы сам Мик Джаггер. Он поет про кокаин, про мужчин, которые избивают и даже убивают женщин, и все это приводит в восторг его поклонников. Большей частью это люди моложе тридцати, и, конечно, им нет дела до традиционных жанров.

Прохожим нравится наигранная интимность уличных танцоров, и они без сожаления расстаются с деньгами. За последние десять лет количество туристов в Аргентине выросло на 58% (в 2002 году их приехало три миллиона) и в этом росте интереса к стране немалую роль играет танго.

Зато эти традиции свято чтит сам Мелинго, спасая от забвения блатную классику, в которой отражена тайная жизнь столичного дна: «Осыпая ее лицо нежными поцелуями, он тридцать четыре раза всадил в нее нож». Большая часть его репертуара состоит из песен, музыку к которым сочинил Даниэль сам, а беспощадные, как клинок, стихи написал его друг.

«Я думаю, что будущее танго - за композиторами, а не за исполнителями», - говорит мне Мелинго. Разговор происходит в доме Даниэля, в одном из тихих районов Буэнос-Айреса, где он живет с женой (сейчас они ждут ребенка). «Лично я ничего не получаю от тридцатой интерпретации какого-нибудь Una (знаменитое старое танго). А вот что нам и в самом деле необходимо - это новые авторы, ведь потенциал танго огромен». Но будет ли кто-нибудь танцевать его? Быть может, в конце XXI века появится новый вид танго, соответствующий душевному устройству этого поколения. А пока что Карлос Копельо и Алисия Монти демонстрируют в «Абасто» своим ученикам танец, который" вобрал я себя древние как мир переживания. Выше подбородок! Выпрямите ноги!

ВЕЧНОЕ ОБНОВЛЕНИЕ Танцоры почти падают от усталости, но скоро их место займет «свежая» смена, «В тебе есть что-то вечно живое», -сказано в одной песне о танго. «Мелодия Буэнос-Айреса, ты покорила мир».

Больше чувства! К восьмой неделе занятий в «Абасто» народ сообразил, что здесь можно танцевать бесплатно. Поэтому в нынешний вторник в зал набилось десятка три пар, причем на первый взгляд многие из собравшихся в уроках не нуждаются. Но посетителям важно не платить за вход, ведь большинство - безработные.

Тулио Точна, не пропустивший ни одного вторника, вроде бы где-то работает, хотя я не понимаю, почему такой сказочно красивый человек вообще должен работать. У него брови вразлет, классическая линия носа, серебряная седина. На шее с небрежной элегантностью повязан некогда роскошный платок. В 26 лет он порвал с танго, решив, что эта вредная привычка испортила ему жизнь. Тулио не рассказывает, чем занимался в эти долгие годы «воздержания» и в чем заключается его нынешняя работа поденщика. Я пытаюсь представить себе, как он носит на какой-нибудь стройке ведра с цементом, двигаясь с тем же врожденным изяществом, с каким сейчас «ведет» десятилетнюю дочку своей знакомой. Эту девочку можно смело отправлять на конкурс. Тулио делает с ней несколько сложных поворотов и фигур, а затем галантно подводит к матери, которая сияет от гордости.

«Все эти годы я избегал танго. Потом один приятель уговорил меня сходить с ним за компанию на занятие. Я решил пройти пару кругов - просто так, от нечего делать - и потом уже не мог остановиться. Думал, эта страсть во мне умерла, но нет, она просто спала».

В углу зала Алисия Монти занимается с детьми - двумя мальчиками и девочкой. Главные движения они уже освоили. Копельо подбадривает нерешительных, зовет их на площадку. Выходя на улицу, в сырость октябрьского вечера, я в последний раз оборачиваюсь: Монти по-прежнему улыбается, Тулио Точиа по-прежнему танцует.
 

ТЕКСТ:АЛЬМА ГИЛЬЕРМОПРИЕТО
ФОТОГРАФИИ:П А Б Л О КОРРАЛЬ ВЕГА

© www.national-geographic.ru - фото, текст (журнал за декабрь 2003)
© magma.nationalgeographic.com - фото