elAlmadelTangoRu: Интервью с Карлосом Гавито

Лицом к лицу
С КАРЛОСОМ ГАВИТО...
интервью журналу "ReporTango"

ReporTango: Гавито, Вы отлично выглядите!
Carlos Gavito: Я чувствую себя отлично! Всем читателям "РепорТанго" в Соединенных Штатах я хочу сказать, что я не умер (смеется), я все еще танцую и чувствую себя великолепно! Я очень успешно прошел курс лечения, мне подарили еще 35 лет (смеется)! Я здоров, и эмоционально я тоже в порядке.
RT: Сколько времени прошло с Вашего последнего визита в Нью-Йорк? Мы не видели Вас здесь целую вечность!
KG: Мм...примерно полтора года. В это время мне нужно было пройти в Буэнос-Айресе курс лечения, который протекал медленно и долго. Это процесс, в котором нужно пройти много этапов. Главным образом психологический этап. Это огромный удар, когда вам говорят такое! Мне чуть не стало плохо. Представьте ситуацию, когда я пошел к врачу на обычное полное обследование, а врач выходит и говорит: "Знаете, мой друг, у Вас, по всей видимости, рак". Я чуть не упал в обморок. Но, к счастью, я прошел это обследование, и врачи нашли опухоль в правом легком. К счастью, ее нашли, пока болезнь не представляла серьезной угрозы моему здоровью. Мы сразу же начали химиотерапию. Потом был перерыв, и я поехал в турне с "Танго навсегда" ("Forever Tango"), мы доехали до Китая, когда мне нужно было возвращаться, потому что у меня было назначено несколько сеансов облучения. И я бы хотел поблагодарить Луиса Браво (Luis Bravo), создателя и руководителя проекта "Танго навсегда", за его отношение ко мне в этой ситуации: он дал мне 9 билетов во все города нашего турне и сказал: "Гавито, вот билеты. Если хочешь, можешь приехать, можешь вернуться, когда хочешь; работай, если хочешь; танцуй, если хочешь; выступи в одном, двух, трех шоу или оставайся со мной в звукорежиссерской, пей кофе и смотри представление". Он на самом деле говорил искренне, от чистого сердца. И я говорю от всей души. Думаю, я никогда не найду такой взаимной дружбы, как наша, результат стольких лет совместной работы. В общем, мне нужно было вернуться из Тайваня. Сеансы облучения проходили очень интенсивно, но, к счастью, меня лечили самым современным методом. В Институте Флемминга, где находится FUCA (Организация по Исследованию и Предупреждению Рака), меня лечил один онколог, который был очень признателен нашему проекту "Танго навсегда", потому что мы дали благотворительное выступление для FUCA в Театре Колон. И я прошел курс трехмерного облучения, очень современный метод, который не затрагивает другие органы вне определенной зоны, в данном случае правого легкого. И когда я прошел химиотерапию, опухоль была уменьшена на 50%, так что, надо думать, другие 50% уничтожило лечение. Хирургического вмешательства не будет. Я живу сейчас всего с одним легким. Сначала было очень трудно. Моя дыхательная система работает теперь в два раза хуже. Вначале нужно было прилагать много усилий, но постепенно я возвращаюсь к нормальному уровню. Сначала, если меня просили станцевать больше одного танго, я не мог. Я помню, у нас было шоу в театре Сан Мартин, это был вечер, посвященный Марии Ниевес. Я решил протанцевать две песни, и на второй уже не мог больше держаться. Именно тогда я начал ощущать последствия лечения. До последнего времени, еще каких-то две-три недели назад, мне казалось, что мне становится лучше. Но на самом деле мне было очень плохо. Я думал, это конец. Более того, я еще и притворялся, что силен духом. Никто не может сказать, что готов умереть, но это произойдет. Ты примиряешься с жизнью, скажем так. И кроме того, что-то сильно изменилось внутри меня. В моем отношении ко всему. В особенности к моей работе. К танцу. Раньше я больше вкладывал в танец страсть, теперь я вкладываю в него мою жизнь.
RT: И как Вы думаете, новый Гавито - лучше?
KG: Получился более честный Гавито, человек, более чувствительный к честности танца. В то же время я стал чувствительней к правде жизни. Хотя в моем случае танец - это и есть жизнь. Я живу ради танца. Я просыпаюсь, только если мне надо преподавать, если нет - я остаюсь в постели.
RT: Но только до милонги!
KG: Это правда (смеется)! Долгое время я говорил людям, что нужно танцевать расслабленнее, спокойнее, что не нужно бежать. Все, что говорилось с технической точки зрения, я теперь знаю с человеческой, я лучше это чувствую. Это все равно, что обрести покой или понять устройство жизни. Это происходит, когда Вы не несетесь, не стремитесь заработать лишний доллар-другой. В данный момент мои мысли не сосредоточены на покупке лодки или дома в деревне. Я говорю: "Сегодня замечательный день! Давайте проживем его в полную силу. Завтра не существует. Завтра будет, если оно будет". Нужно быть благодарными за то, что мы живем. Для меня такой образ мыслей абсолютно нов. Теперь я собираюсь наслаждаться каждым моментом! Все, что со мной случилось, заставило меня глубже чувствовать музыку. Это заставило меня глубже чувствовать все, что я говорю и думаю. Я пишу книгу. Я скоро ее закончу.
RT: Замечательно! А что мы найдем в Вашей книге?
KG: В этой книге нет хронологического описания моей жизни. То есть, эта книга не будет автобиографией: в такой-то день я сделал то-то и то-то. Думаю, это будет нечто более значительное. В книге будут просто небольшие эпизоды из жизни, реальные истории, сопровождаемые красивыми иллюстрациями и стихотворениями одного человека, который помогает мне писать книгу.
RT: Вы уже решили, каким будет название?
KG: Еще нет, но это будет что-то вроде "Некто по имени Гавито". Потому что мне кажется, этот заголовок хорошо отражает не только мое ощущение себя, но и образ мыслей жителей Буэнос-Айреса. Я часть этого, я мыслю так же. Я отождествляю себя с Буэнос-Айресом, как и многие другие. Своим танцем я раскрываю сущность жителей этого города. Во мне есть леность человека из Буэнос-Айреса. У меня ленивая походка, как у жителя Буэнос-Айреса. Я стою, выпятив живот. Потом я всхожу на сцену и стою, как дельфин, потому что мы все любим работать на публику. Буэнос-айресцам присуще рисоваться, мы всегда хотим выделяться, превосходить кого-то в чем-то. Все это сделало нас настоящими людьми большого города. Например, несколько дней назад я шел по улице здесь, в Нью-Йорке, и вдруг понял, что иду посередине проспекта, а с обеих сторон несутся машины. И действительно, нужно быть человеком из Буэнос-Айреса, чтобы вот так поступить. И меня не волновало, что мне все сигналили. В конце концов, они ведь не собирались сбить меня! Такой у нас образ мыслей. Это менталитет горожанина. Мы непочтительны, мы все время говорим: "Мне все равно", - и, может быть, поэтому я так люблю Нью-Йорк. Потому что во многом это тоже мой город. Здесь я чувствую себя, словно в Буэнос-Айресе. Например, в Лондоне я столкнулся с дискриминацией. Не с презрительной или грубой дискриминацией. Но все-таки, несмотря на то, что я прожил так много лет в Англии, я всегда чувствовал себя там иностранцем. Здесь мы все иностранцы. И это заставляет человека чувствовать свою принадлежность этому городу. Над всем этим я размышляю все больше в данный момент моей жизни. Несколько лет назад я обращал все мысли только к работе: "Мне нужно работать, мне нужно работать!" А сейчас я думаю: "Зачем мне работать столько, если я завтра могу умереть? Почему бы мне не развлекаться побольше?" Получать удовольствие, будучи почтенным человеком, вести размеренную жизнь, без спешки. Но не стараясь получить всего побольше, больше, еще больше. Это "больше" - то, что развращает нас. Мы все время ищем еще денег, и это делает нас бессильными. Я предпочитаю иметь меньше, но лучшее. Это касается и танго.
RT: Вы считаете, что больше наслаждаетесь жизнью сейчас?
KG: Да, всем в жизни. И в этом танго мне очень помогает. Я раньше сидел и пил кофе, чтобы убить время. Теперь я хочу проводить время, делая что-то. Я был очень нетерпеливым. Теперь я размышляю и прихожу к каким-то выводам, конечно. Когда настанет время уйти, я хочу уйти, как полагается. А что я должен сделать, чтобы уйти, как полагается? Я должен что-то оставить после себя. Очень грустно, когда думаешь о том, что наших умерших друзей уже не помнят. Мы должны оставить что-то, что будет полезно остальным. И я чувствую в себе желание оставить хотя бы понимание того, что я чувствую. В данном случае это что-то, относящееся к тому, чем я занимался всю жизнь: танго. Многие говорят мне: "Да, но ты танцевал и в стиле рок". Это правда, но когда мне было семь лет, я учился играть на бандонеоне. В то время бандонеон был не в моде. Бандонеонисты практически вымирали. В моем случае, танго - лучшее, что у меня есть в жизни. Это как терапия. Когда мне было грустно, я шел домой, запирался и слушал танго. И я хочу того же добиться своей книгой. Я хочу записать свою историю перед тем, как уйти. Если это не происходит, люди начинают сочинять о твоей жизни!
RT: Вы говорили о примирении со своей жизнью и конечности жизни, как это связывает Вас с Вашим прошлым?
KG: Напрямую, через танго. Это постоянное напоминание. Нет ничего, о чем не говорило бы танго. Слова песен танго рассказывают обо всем. И теперь я впервые почувствовал, что могу на самом деле анализировать эти тексты. Я и раньше знал все песни. Но теперь я их слышу и понимаю. У меня есть для этого пример, который я привожу на занятиях. Я спрашиваю учеников, чем первым мы двигаем, чтобы пойти. Многие отвечают: плечами, грудью, ступней. А я говорю им, что они неправы. Потому что после долгих наблюдений и анализа я понял, что первое, что двигается, - это колено. Я проанализировал это, потому что я предан преподаванию и уделяю много внимания деталям. То же самое и в жизни. Приходит время, когда ты наконец анализируешь свою жизнь. Когда ты спрашиваешь себя, где ты поступил хорошо, а где дурно, что ты сделал и что не сделал или что должен был сделать. И ты начинаешь читать свою жизнь от конца к началу. Ты проходишь через прошлое и часто это заставляет тебя устыдиться. Ты думаешь о том, что ты сделал с тем или с этим, и можно с ума сойти. Тогда понимаешь, как мы иногда эгоцентричны. Когда ты беспокоился только о себе, не глядя вокруг, устраивал свою жизнь, разрушая чужую. Я верю, что без этого можно жить. Можно поменьше мнить о себе, быть менее амбициозным, я имею в виду не прогрессивные амбиции, а продвижение наверх по головам других. В данный момент я острее это чувствую, и я способен взять назад свои слова, если понимаю, что поступаю неправильно... сразу же. Я стараюсь избегать лжи. Я стараюсь не обманывать даже во взаимоотношениях. Это кажется неправдоподобным, но я переменил свое мироощущение. Я обратился к тому, что раньше для меня не существовало.
RT: А как насчет новой интерпретации музыки? Вы теперь открыли для себя другие любимые танго, кроме "Кафе Домингес" ("Cafe Dominguez")?
KG: (смеется) Их много, но "Кафе Домингес" остается одним из моих любимых. На самом деле, я написал об этом в моей книге. Не о песне, а о кафе. Очень милая история о Хулиане Сентейе (Julian Centeya).
RT: Как встретил Вас Нью-Йорк в этот раз?
KG: Очень хорошо, но в то же время немного странно. Я вижу, что люди смотрят на меня с жалостью. Я знаю, что они делают это не с дурными намерениями, наоборот. Я хочу, чтобы люди знали, что я здоров и чувствую себя очень хорошо. И я им очень благодарен за беспокойство и любовь, которую они дарили мне постоянно. Представьте себе, мне было трудно зайти на милонгу и уйти с нее, потому что мне нужно было поприветствовать много людей. Теперь я едва могу танцевать. Я должен поздороваться со всеми. Но я также стал более терпелив, чем раньше. Многие, кто никогда не подходил ко мне, чтобы пообщаться, теперь подходят и спрашивают, как я себя чувствую. Другие признаются, что у них тоже был рак, и что они чувствуют себя уверенней, видя, как я танцую.
RT: Мы знаем, что в Буэнос-Айресе люди получали вести о Вас совершенно особенным образом.
KG: Да, когда я всем рассказал, что со мной происходит, я начал создавать ночные танго-шоу под названием "Гавито и его друзья", где я собирал друзей и делал с ними представления. Все они люди с беспокойным характером, как я. Это был настоящий успех. В понедельник в полночь, будь то зима или лето, приходило 600 человек. Это что-то невероятное. Я делал это для больницы Феррер; а для FUCA я сделал другое шоу, в салоне "Династия". Он вмещал 800 человек, а билетов было продано 1200. Я предложил вернуть деньги тем, кто не смог попасть в зал, но никто не попросил деньги назад. Все поступили так, чтобы помочь. В такие минуты понимаешь, что они сделали это для тебя. И это очень большая награда. Мои собственные друзья, например, Освальдито Сотто (Osvaldito Zotto), танцевали на вечеринке в честь моего дня рождения. Такие вещи я учусь ценить. Так понимаешь, что есть много людей, которые действительно тебя любят. И много тех, кто начал понимать твой танец и принял его. Потому что иногда мне казалось, что люди не могут понять мой танец. Многие говорили: "Этот парень - сумасшедший".
RT: Вы открываете все для себя с новой стороны, как например своих друзей, то же самое и с Вашей семьей?
KG: Естественно, конечно. Я всегда очень любил свою семью. Мои родители еще живы. Моему отцу 97 лет, а маме - 88. У меня 4 брата. Нас пятеро мужчин и две женщины. И мы настоящие латиноамериканцы. Мы любим семью, мы любим обниматься друг с другом, целоваться и проявлять любовь друг к другу. Мы не посылаем открытки. Мы демонстрируем любовь по-другому. Это вопрос культуры. Словом, мы собираемся и дарим друг другу любовь. Особенно в таких ситуациях, и я очень это ценю. Я люблю их, потому что они очень важны для меня.
RT: И у Вас есть дочь, не так ли?
KG: Да, ей 16 лет, и она живет в Шотландии. Она очень милая, выросла уже, маленькая женщина. И по правде говоря, она ничего не знает о моей болезни. Я не хочу, чтобы она огорчалась. Моя бывшая жена знает и очень поддерживает меня на самом деле. И, как и многие другие, она предлагает мне помощь и заботится обо мне. Но все это только больше заставляет меня обратиться к себе. Я же говорю, что во мне многое изменилось. Танец изменил меня. Жизнь изменила меня. И я углубился в себя. Не для того, чтобы спрятаться, а для того, чтобы больше любить себя, чтобы получать удовольствие. Например, я пишу. Мне это очень нравится, это бесконечное занятие, и сейчас самое время для него. Я думаю, у каждого есть история, которую он может рассказать. Единственное, нужно найти что-то, что будет интересно другим, что может помочь им, нужно оставить послание.
RT: Кроме книги, есть ли у Вас еще какие-нибудь проекты, связанные с танго? Или Вы предпочитаете не связывать себя обязательствами?
KG: Это верно. Я мало чего планирую. Например, я сюда прибыл в среду, а за два дня до этого я решил поехать в Чикаго дать несколько уроков. Мой друг поместил объявление в интернете, и у меня сразу появилось много учеников. То же самое было здесь, в Нью-Йорке. И я знаю, что рискую, я мог взять только пять человек. Но сейчас у меня другой стимул. Мне не так важно, сколько человек придет на занятия. В конце концов, от чего я получаю удовлетворение, - это от осознания того, что я учу людей танцевать. Обучаю не танго а танцу. Тогда я не обращаю внимания на шаги вообще. Мы начинаем с восьми шагов, однако, техника здесь важна. Так что потом, когда они придумают новые шаги, они увидят детали. Это называется обучение танцу. Никогда раньше я не чувствовал и не ценил того, что чувствую и ценю сейчас.
RT: А когда наступает такой особенный момент, рады ли Вы, что посвятили всю свою жизнь танго?
KG: Несомненно! Это мое лучшее лекарство, мой лучший друг и моя лучшая любовь! Оно никогда не изменяло мне, и я не изменял ему!
RT: Кроме перемен в восприятии мира, были ли физические изменения? Вы придерживаетесь диеты? Заботитесь ли Вы о своем здоровье как-то по-особенному?
KG: Каждый день я выпиваю свои полбутылки виски и танцую всю ночь!
RT: А Вы продолжаете курить?
KG: Нееет! К сигарете я больше не притронусь!

Перевод: Жанна Быкова

Другие публикации:
Карлос Гавито