Аргентина. Танго.
Танго – это танец страсти. Танец печали.
Танец нежной любви. В нем
затейливые
переплетения ног и отточенные движения рук
есть не что иное, как слова. Танго – это не
просто набор танцевальных фигур – это
долгая повесть, рассказывающая о страдании
и радости, о разлуке и встрече, о томлении и
нежности. Так танцуют два сердца, бьющихся в
ритме пылающей любви.
Спор между Аргентиной и Уругваем о том, кто
же все-таки изобрел танго, очень напоминает
спор ирландцев и шотландцев об авторстве
виски. К единому мнению стороны не придут
никогда, потому что этого просто не может
быть. На самом деле правых в этом споре нет,
а истина, как всегда, находится где-то
посередине. Как это ни прискорбно для
аргентинцев, считается, что первое танго
"Ла Мороча" создал уругваец Энрике
Саборидо. Самое замечательно танго всех
времен "Ла кумпарсита" также сочинил
уругваец Херардо Родригес. Но, если бы не
было Буэнос-Айреса, мир скорее всего
никогда бы не узнал этого зажигательного
эротичного танца. Именно в аргентинской
столице танго превратилось в предмет
культа низших слоев общества, и именно
отсюда из портовых районов оно
выплеснулось в Европу. Старый Свет был
поражен энергетикой и вызывающей
откровенностью фантастического
латиноамериканского танца.
Сегодня
танго танцуют везде, где только можно: на
улицах Сан-Тельмо, где в свое время
появились первые танцоры и в ресторанах,
театрах, кабаре и кафе. Кафе "Тортони",
пожалуй, самое знаменитое из множества
подобных заведений. Почти сто лет это
богемное место остается излюбленным
питейным заведением писателей, поэтов и
музыкантов. Хорхе Луис Борхес и Марта
Аргерих наслаждались звуками танго в
тяжеловесных кожаных креслах. Впрочем, в 20-х
гг. XX века здесь подавали не только булочки
и кофе, но и, скажем, кокаин. Кроме этого,
здесь мало что изменилось с тех пор. Тот же
надрывный звук бандонеона - маленькой
гармошки, названной в честь ее изобретателя
немца Генриха Банда, и трагичные заливистые
аккорды фортепьяно. В задней комнате кафе
"Тортони" по-прежнему танцуют танго
под аплодисменты солидной публики. Но так
было далеко не всегда.
Небывалый
экономический рост в конце XIX века привлек в
Аргентину тысячи эмигрантов и переселенцев.
Портовые кварталы и окраинные районы
Буэнос-Айреса в то время больше напоминали
трущобы. Но именно они-то и создали ту
атмосферу, в которой стало возможным
появление танго. Бары и публичные дома,
рестораны и таверны, матросы и уставшие от
семидесятилетней гражданской войны
солдаты, потомки африканских рабов и
разорившиеся фермеры, нищие поэты и
художники, беглые каторжники, музыканты,
авантюристы со всего мира - все они
приносили в Буэнос-Айрес свою культуру,
эмоции, мечту о лучшей жизни, тоску о родине
и утраченной любви. Все это смешивается
между собой, и в результате получается так
называемая "орилья", беднейшая часть
Буэнос-Айреса,
которая во всем противопоставляет себя
благополучным кварталам. Здесь свои язык,
нравы, одежда и, конечно, танец, который не
вызывает ничего, кроме презрительной
усмешки надменных буржуа.
Некоторые считают, что само слово "танго"
африканского происхождения. "Тамбо" -
разновидность барабана, под который
исполнялись ритуальные пляски. Впрочем,
интереснее другая версия - "танго" по-латыни
значит "касаюсь". Ведь именно касание
предмета своего сексуального вожделения и
составляет одну из главных сущностей этого
дерзкого танца.
Хотя
и без влияния Африки в танго не обошлось.
Ведь в этом танце угадываются элементы
африканской пляски кандомбе, привнесенного
потомками чернокожих рабов. Можно угадать и
влияние других стилей: испанской хабанеры,
креольской милонги, немецкого вальса,
андалузского фанданго, польской мазурки. В
результате возникает фантастически
чувственный танец, суть которого в поединке
между мужчиной и женщиной или же даже между
мужчинами, поскольку первые исполнители
танцевали танго между собой, чтобы
скоротать время, ожидая своей очереди в
публичном доме. Кстати, девушки из притонов
как нельзя лучше подходили на роли партнерш
в этом не слишком благопристойном, на
взгляд чопорного высшего света, танце.
Трудно представить благородных девиц,
выделывавших в танцевальном экстазе то, что
могли позволить себе представительницы
древнейшей профессии.
Впрочем, переплетения ног и прикосновения
бедер пришлись по вкусу восприимчивой ко
всему новому Европе. Началось повальное
увлечение танго. Хотя и здесь не все
проходило гладко. Например, кайзер
Вильгельм запретил своему двору танцевать
этот темпераментный танец. Но тем не менее
Европа открыла танго и для Аргентины.
Теперь его начали танцевать все без
исключения.
Надо сказать, что это увлечение с некоторыми оговорками продолжается до сих пор. Хотя Сан-Тельмо сегодня уже не тот, что раньше. Здесь по-прежнему танцуют танго, но бывшие трущобы превратились в патриархальные туристические кварталы. Даже старый заброшенный порт, полвека бывший приютом для бомжей и нищих, стараниями властей превратился в новый шикарный район Буэнос-Айреса. Мрачные кирпичные коробки доков начала прошлого века отреставрировали и наполнили новым содержанием - рестораны, магазины, кафе, шикарные отели. И только замершие навеки допотопные краны напоминают о том, что это все-таки бывший порт, и что именно здесь в этих кварталах больше ста лет назад родился танец, который по-прежнему танцуют на площади в Сан-Тельмо и который сегодня Аргентина требует признать своим национальным достоянием.